|
|
|
|
|
ГЛАВА ПЯТЬДЕСЯТ ТРЕТЬЯ Цинь Гуй обретает власть и лишает должности соперника. Тан Хуай провожает посла и кончает жизнь самоубийством. Сердце мстящего за отчизну Благородно, чище кристалла. Все объемлют — землю и небо — Ратный пыл его, доблесть и слава. Я скорблю оттого, что косит Смерть повсюду людские жизни, Что у нас отважных и честных Ныне вовсе уже не стало. Мы уже упомянули о том, что Юэ Юнь ворвался в стан чжурчжэней. — Берегитесь, Юэ Юнь здесь! — крикнул юноша, размахивая молотами. Многие чжурчжэни уже слышали о силе и смелости Юэ Юня и уступали ему дорогу, не смея ввязываться в бой. Вскоре к сунскому лагерю подошел третий отряд во главе с Янь Чэн-фаном. Ему сообщили о гибели Ян Цзай-сина. Скорбя о погибшем, юноша приказал своим воинам строить лагерь, а сам поскакал на помощь Юэ Юню. — Берегитесь! Янь Чэн-фан здесь! — крикнул он, обрушиваясь на врагов. Воины доложили Учжу: — Молодой варвар Юэ Юнь с каким-то Янь Чэн-фаном ворвались в наш лагерь. Никто не может их удержать! Прикажите послать подмогу. “Я пришел сюда с несметным войском, а Ян Цзай-син в первом же бою убил четверых моих лучших военачальников, — подумал Учжу. — Теперь еще этот Юэ Юнь с каким-то юнцом устроили побоище! Если и дальше так пойдет, разве я овладею Поднебесной?” Он приказал войскам одновременно выступить из всех лагерей и во что бы то ни стало взять живьем обоих юношей. Кольцо вокруг Юэ Юня и Янь Чэн-фана сжималось... В это время подошел четвертый отряд Хэ Юань-цина. Не медля ни минуты, он бросился на помощь друзьям. Вскоре один за другим подоспели к месту битвы Юй Хуа-лун и Ло Янь-цин. Охваченный гневом, Ло Янь-цин крикнул своим воинам: — Стройте лагерь, а я иду мстить за полководца Яна! Проезжая мимо речки, он увидел лежащего в грязи Ян Цзай-сина, соскочил с коня, дважды низко поклонился и со слезами воскликнул: — Старший брат! Ты пожертвовал жизнью ради государя! Я о тебе скорблю и буду мстить! Пусть твой дух охраняет меня в бою! Ло Янь-цин вытер слезы и ворвался в неприятельский стан. У Шан-чжи со своим отрядом подошел последним. Увидев Юэ Юня, Янь Чэн-фана, Хэ Юань-цина, Юй Хуа-луна и Ло Янь-цина в окружении врагов, он грозно крикнул: — Ну, чжурчжэни, держитесь! У Шан-чжи здесь! Шесть богатырей без устали разили врага. Кто вставал на их пути — падал мертвым. Чжурчжэням казалось, словно всю землю окутал мрак, солнце и луна померкли! Наблюдая за сражением, Учжу воскликнул: — Ничего не понимаю! Мне не верится, что южные варвары так сильны! — И он отдал приказ приближенным: — Взять их живьем! Иначе нам нечего и надеяться на победу! Чжурчжэни удвоили усилия. Не успеют сунские богатыри пробиться через одну преграду, как перед ними встает другая. Битва продолжалась всю ночь, пока не подошла армия Юэ Фэя и Хань Ши-чжуна. По пушечному выстрелу воины остановились и стали располагаться лагерем. Как только молодые воины, сражавшиеся в гуще врагов, услышали этот выстрел, им стало понятно, что подошло подкрепление. Юэ Юнь первым прорвал кольцо. За ним последовали остальные. Когда вышли из окружения, то обнаружили, что не хватает Янь Чэн-фана. — За мной! — скомандовал Юэ Юнь. — Спасем друга! Богатыри бросились обратно — Янь Чэн-фан все еще отбивался от наседающих на него врагов. — Хватит, брат! Пора возвращаться! — крикнул ему Юэ Юнь. Янь Чэн-фан ничего не ответил и продолжал орудовать молотами. Молодой воин пришел в такой азарт, что перестал различать, где чужие, а где свои. С трудом удалось вернуть его в лагерь. Молодые люди доложили Юэ Фэю о выполнении приказа, и тот распорядился отправить Янь Чэн-фана на отдых в тыловой лагерь. Потом юаньшуай обвел взглядом стоявших перед ним военачальников и сразу обратил внимание на расстроенное лицо Ло Янь-цина. — Не убивайся, брат! — сказал он. — Высшая честь для воина — умереть в бою! Мне тоже очень жаль, что такой герой не дослужился до высоких почестей! Отдадим ему должное! Пусть похоронят его в шкуре боевого коня! Не будем рассказывать о том, как юаньшуай хоронил павшего воина и как приносил жертвы на его могиле. Вернемся теперь к Учжу. Цзиньский предводитель очень сожалел о том, что ему не удалось захватить сунских богатырей. Своих убитых воинов он с почестями похоронил, а раненых отправил лечиться. — Ну, что прикажете делать с Юэ Фэем? — говорил он на совете своим военачальникам. — Если к нему подойдут войска, нам придется дать решительный бой! Почему Цинь Гуй мне не помогает?! Или он умер? Я ему оказывал милости, его жена поклялась мне в верности... Неужели оба забыли, что я для них сделал?.. — Не сомневайтесь в Цинь Гуе, государь, — утешал военный наставник. — От него еще придут добрые вести! В этот же день в лагерь Юэ Фэя прибыл посол с государевым указом. Юэ Фэй вышел его встречать. Оказалось, что государь жаловал Юэ Фэю Властный меч и грамоты за своей подписью на право пожалования военных должностей. Юэ Фэй поблагодарил за милость, проводил императорского посланца назад и вернулся в шатер, где его ждал разведчик. — Государев наставник Чжао недавно умер, и на должность первого министра назначен Цинь Гуй из ведомства церемоний, — сообщил он. Юэ Фэй и его военачальники послали в столицу чиновников с подарками и поздравлениями. Прошло несколько дней. По императорскому указу недавно избранный на экзаменах “первым из сильнейших” Чжан Цзю-чэн был назначен советником при войске Юэ Фэя. Чжан Цзю-чэн прибыл к войску в гражданской одежде, а когда вошел в шатер юаньшуая, то сразу же опустился на колени. Юэ Фэй попросил его встать, предложил место. — Да как же я посмею сесть в присутствии столь высокопоставленных господ! — воскликнул новый советник. — Почему же не сесть? Ведь государь назначил вас на должность, и нам полагается слушать ваши наставления! — возразил Юэ Фэй. Чжан Цзю-чэн сперва отказывался, но потом все-таки сел в сторонке. — Почему вы, с вашими замечательными талантами, не остались служить при дворе? — поинтересовался Юэ Фэй. — Спасибо еще, что сын Неба не отправил меня в изгнание! — горько посетовал Чжан Цзю-чэн. — Звание советника для меня и то высокая честь! Дело в том, что я не оказал достаточного уважения государеву наставнику Цинь Гую, и он порекомендовал назначить меня на эту должность. — Вот видите! — сказал Юэ Фэй военачальникам. — Государев наставник Цинь Гуй десять лет прожил на чужбине, знает, что такое бедность, и все-таки, возвысившись до первого министра, вымогает взятки! Пока происходил этот разговор, юаньшуаю доложили о прибытии посланца с новым императорским указом. Военачальники вышли из лагеря ему навстречу. Не сходя с коня, государев посланец объявил: — Указ касается “первого из сильнейших” Чжан Цзю-чэна — пусть он сам его принимает! Чжан Цзю-чэн вышел вперед. — Государь жалует Чжан Цзю-чэну верительный знак и повелевает навестить пленных императоров в Угочэне. Чжан Цзю-чэн поблагодарил за доверие, а посланец продолжал: — Государь также повелевает Юэ Фэю немедленно снарядить Чжан Цзю-чэна в путь. Посланец вручил Чжан Цзю-чэну верительный знак, повернул коня и уехал. Военачальники оживленно обсуждали случившееся: — Это не государев указ! Видно, Цинь Гуй приобрел власть и задумал погубить господина Чжана! — Ни один честный человек не будет чувствовать себя в безопасности, когда при дворе появился такой предатель! Страшно подумать, что теперь будет! — Когда вы, господин Чжан, собираетесь отправиться в путь? — спросил Юэ Фэй. — Придется ехать немедленно, как повелевает государь, — ответил Чжан Цзю-чэн. — Но только как мне сообщить об отъезде матушке и младшему брату Цзю-сы? — Напишите письмо, — предложил Юэ Фэй. — Мой человек отвезет. Чжан Цзю-чэну принесли столик и письменные принадлежности. Сдерживая слезы, советник написал письмо, положил в мешочек, запечатал его и передал Юэ Фэю. Тот вызвал одного из телохранителей: — Срочно доставишь это письмо в Чанчжоу, и пусть его вскроет лично брат “первого из сильнейших”. Телохранитель с письмом удалился, а Чжан Цзю-чэн сказал: — Письмо отправлено, так что разрешите попрощаться! У меня есть одна просьба, господин юаньшуай: дайте мне какого-нибудь военачальника, чтобы помог пробиться через неприятельский стан. — С уважением принимаю ваше повеление, — сказал Юэ Фэй и обратился к военачальникам: — Кто из вас осмелится проводить государева посла через цзиньский лагерь? — Я, — тотчас же послышалось в ответ. Это был Тан Хуай. Юэ Фэй смахнул набежавшую слезу и сказал: — Что ж, поезжайте, полководец Тан! За воротами лагеря Чжан Цзю-чэн и Тан Хуай сели на коней. Их провожали военачальники и чиновники. У моста Сяошан все остановились. — Простите, почтенный посол, но дальше нам ехать нельзя. — Прощайте, друзья! Прощай, брат! — воскликнул Тан Хуай. — Нам пора! Юэ Фэй хотел ответить, но к горлу подступил комок, и он заплакал. Юаньшуай возвратился в лагерь и, чтобы не показывать своего горя, укрылся в шатре. Между тем посол и Тан Хуай добрались до лагеря чжурчжэней. — Эй, варвары, слушайте! — громко крикнул Тан Хуай. — Государь великой династии Сун посылает “первого из сильнейших” Чжан Цзю-чэна в Угочэн навестить наших императоров. Доложите своему полководцу, чтобы нас пропустили! — Подождите немного, сейчас сообщим повелителю! — отвечали цзиньские воины. — Есть же на Срединной равнине такие честные и преданные люди! — воскликнул растроганный Учжу, когда ему сообщили о Чжан Цзю-чэне. Он приказал открыть дорогу для императорского посланца через главный лагерь и выделил военачальника с пятьюдесятью воинами сопровождать Чжан Цзю-чэна в Угочэн. Когда Чжан Цзю-чэн и Тан Хуай проезжали через лагерь, чжурчжэни с любопытством смотрели на них. Учжу тоже вышел из шатра. Он заметил Тан Хуая, который с копьем наперевес следовал за послом, и спросил военного наставника: — Так это и есть сводный брат Юэ Фэя? — Да, это Тан Хуай, его брат, — подтвердил Хамичи. — Пока на Срединной равнине есть такие смелые и преданные люди, не овладеть мне Сунской империей! — вздохнул Учжу и приказал: — Пусть закроют дорогу. Когда Тан Хуай будет возвращаться, захватите его живьем. Не убивать ни в коем случае! Кто нарушит приказ, будет казнен! Лишь только Чжан Цзю-чэн и Тан Хуай миновали цзиньский лагерь, их нагнал военачальник с пятьюдесятью воинами и спросил: — Кто из вас едет в Угочэн? Мне приказано сопровождать. — Он. — Тан Хуай указал на Чжан Цзю-чэна. — Хорошенько служите ему в пути! Чжурчжэни пообещали исполнить его наказ. — Господин Чжан, дальше сопровождать вас не могу! — сказал Тан Хуай. — Что ж, расстанемся! — печально произнес Чжан Цзю-чэн. — Наверно, в этой жизни нам уже не удастся свидеться! Он закрыл лицо руками и зарыдал. Тан Хуай тоже уронил слезу. Когда императорский посол скрылся вдали, Тан Хуай вытер слезы, поднял копье и ворвался в лагерь чжурчжэней. Враги преградили ему дорогу. — Тан Хуай, от нас ты не уйдешь! Повелитель приказал тебя схватить! — кричали они. — Сдавайся! Покоришься — будешь помилован и получишь высокую должность! — Варвары! — в гневе крикнул Тан Хуай. — Не бывать тому! Завязался ожесточенный бой. Тан Хуай особой ловкостью не отличался и пробиться через ряды врагов ему не удалось. Чжурчжэни наступали, Тан Хуай не успевал отбиваться. “Видно, я погиб, — подумал он. — Из кольца мне все равно не выбраться! Просить пощады бесполезно — варвары только меня опозорят! Лучше покончить с собой”. — Сдавайся, чужеземец! — кричали чжурчжэни. Тьфу! — плюнул Тан Хуай. — Думаете, я подлец? Мой брат Юэ Фэй истребит вас всех до последнего, возьмет Хуанлунфу и отомстит за меня вашему старику Ваньяню! Обратив лицо к небу, Тан Хуай воскликнул: — Брат Юэ Фэй! Больше нам с тобой не свидеться в этой жизни! Дорогие братья, расстаюсь с вами! Он поднял копье и вонзил себе в горло. Пусть уже бездыханно, Недвижимо бренное тело, Тан Хуая душа В мир иной, в небеса улетела! * * * Он ушел навсегда, Пламень мужества в сердце остыл, Если сердце устало — Тело тоже лишается сил! Пусть истекшая кровью В небеса улетела душа, Дружба смерти сильней, Дружбе смерть не страшна! Когда чжурчжэни увидели, что Тан Хуай покончил с собой, они доложили Учжу. Тот распорядился отрубить мертвому голову и выставить ее у ворот лагеря. А Юэ Фэй у себя в шатре думал о Тан Хуае, как вдруг ему доложили: — Чжурчжэни убили полководца Тана и выставили его голову напоказ! Юэ Фэй разразился рыданиями: — Брат мой Таи! Мы с тобой с детства учились воевать, добивались почестей и наград, и вот тебя нет! Охваченные скорбью, военачальники устроили жертвоприношение и оплакали погибшего друга. Похоронив Тан Хуая, Учжу долго сидел в своем шатре и восхищался отвагой сунского воина, как вдруг ему доложили о прибытии наследника. Учжу пригласил его в шатер. Когда молодой воин Лу Вэнь-лун ответил на приветствия, Учжу спросил: — Ты почему так поздно явился? — Залюбовался здешней природой, — отвечал молодой человек. — Простите меня! Но только почему вы до сих пор не захватили всю Срединную равнину? Почему не взяли Линьань? Учжу рассказал ему, как сражался Ян Цзай-син, как бились Юэ Юнь и Янь Чэн-фан и почему невозможно победить Юэ Фэя. — Время еще не позднее! — воскликнул Лу Вэнь-лун. — Разрешите мне побить южных варваров и рассеять вашу печаль! — Что ж, иди, сын мой! — согласился Учжу. — Но будь осторожен! Лу Вэнь-лун во главе войска перешел мост Сяошан н подступил к сунскому лагерю. Воины доложили юаньшуаю: — Какой-то вражеский военачальник вызывает в бой. — Кто из вас осмелится ответить на вызов? — обратился Юэ Фэй к приближенным. Ху Тянь-цин и Ху Тянь-бао вышли из толпы, поклонились и в один голос сказали: — Позвольте нам! Получив разрешение, оба военачальника выступили из лагеря. Ху Тянь-бао первым выехал навстречу врагу. Неприятельскому военачальнику можно было дать не больше шестнадцати — семнадцати лет, и одет он был необычно: в шитую золотом и украшенную двумя фазаньими перьями шапку, красную куртку и золоченые латы. — Настоящий воин! — подумал Ху Тянь-бао и громко окликнул: — Кто ты? Назови свое имя! — Я сын чанпинского вана — Лу Вэнь-лун! — отвечал молодой воин. — А ты кто? — А я — Ху Тянь-бао, подчиненный юаньшуая Юэ Фэя! Ты же еще мальчишка! Неужели тебе хочется умирать? Уходи, пока не поздно, и пусть выезжает драться кто-нибудь постарше, чтобы потом не говорили, будто я убиваю детей! Лу Вэнь-лун расхохотался: — Мне говорили, будто Юэ Фэй настоящий богатырь, и я пришел сразиться с ним! С тобой нам и разговаривать не о чем! От такой наглости Ху Тянь-бао пришел в ярость. Он хлестнул коня и бросился на противника. Лу Вэнь-лун ловким движением отразил удар. Не успел Ху Тянь-бао опомниться, как копье Лу Вэнь-луна пронзило ему сердце. — Ах ты варвар! — вскипел Ху Тянь-цин. — Берегись! Он поднял меч и ринулся на молодого воина. Начался поединок. После десятка схваток Лу Вэнь-лун ударом копья выбил Ху Тянь-цина из седла, а другим ударом его прикончил. — Эй, в сунском лагере! — крикнул Лу Вэнь-лун. — Кто из вас похрабрее — выходи в бой! Воины, бежавшие с поля боя, доложили Юэ Фэю о гибели военачальников. Юаньшуай расстроился и снова обратился к приближенным: — Кто еще хочет сразиться? Вперед вышли Юэ Юнь, Чжан Сян, Янь Чэн-фан и Хэ Юань-цин. — Хорошо, поезжайте! — разрешил Юэ Фэй. — Но только сперва послушайте меня, иначе вам не одолеть врага... Четверо молодых воинов внимательно выслушали приказ. Не по этому ли случаю написаны такие стихи: Собрались полководцы в шатре И держали военный совет — Как врага оборону прорвать И добиться великих побед! Если вы не знаете, что сказал Юэ Фэй молодым воинам, то прочтите следующую главу. |
|
|
|
© Павел Гладилов, 2024