Глава 41 - "Сказание о Юэ Фэе"

Уничтожив таблички о запрещении поединков, Юэ Юнь нарушает приказ.

Победив в единоборстве цзиньского вана, Хань Ян-чжи проникает во вражеский стан.

Итак, Юэ Юнь ворвался в неприятельский лагерь и крикнул:

— Берегитесь, варвары! Я здесь!

Словно пляшущие в воздухе снежинки, замелькали его молоты. Няньхань выехал навстречу противнику, но, увидев перед собой юного воина, еще совсем мальчика, рассердился:

— Мальчишка! Я тебе покажу!

Он вытащил бронзовый молот и метнул его в Юэ Юня. Тот ловко уклонился в сторону, одним молотом отбил удар, а другим нанес ответный удар противнику в левое плечо. Няньхань вскрикнул и бросился наутек.

Юэ Юнь проскакал через весь лагерь и выбрался на дорогу, ведущую к Цзиньмыньчжэню. В городе он явился в ямынь и вручил письмо отца начальнику гарнизона Фу Гуану.

На следующее утро начальник гарнизона проводил Юэ Юня, а сам занялся подготовкой к походу. Когда он находился в военном лагере, ему доложили:

— Господин, какой-то нищий требует, чтобы вы его приняли!

— Впустите! — распорядился Фу Гуан.

Вошел молодой человек, одетый в лохмотья. Начальник гарнизона смерил взглядом его могучую фигуру и строго спросил:

— Ты почему скандалил?

— Я не скандалил, — спокойно отвечал тот. — Я просил ваших людей впустить меня, а они гнали прочь.

— Ты, видно, силен, если посмел спорить с моими людьми?

— На силу не пожалуюсь.

— Оружием пользоваться умеешь?

— Дайте ему мой меч, — распорядился Фу Гуан. — Хочу посмотреть на его искусство.

Нищий взял меч и стал показывать приемы боя. Фу Гуан смотрел на него с восхищением.

“Ну и богатырь! В моем мече больше пятидесяти цзиней, а он вертит им, как игрушкой!”

Нищий, которого звали Ди Лэем, оказался потомком Цинси-вана Ди Цина.

— Молодец! — похвалил его Фу Гуан. — Назначаю тебя начальником передового отряда. Как только совершишь подвиг, получишь повышение.

Не будем описывать, как Фу Гуан снаряжал войска и как выбирал счастливый день для выступления в поход. Вернемся сейчас к Няньханю, который созвал своих военачальников на совет.

— Силен сын Юэ Фэя! — говорил он. — Не иначе как он убил юаньшуая Сели Хуабао!

В шатер вбежал воин и доложил:

— Господин, прибыл Ваньянь Золотой Шар! Ждет ваших приказаний у ворот лагеря!

Ваньянь Золотой Шар был младшим сыном Няньханя.

Молодой воин обладал необыкновенной силой и в совершенстве владел искусством боя на молотах.

Когда отец провел его к Учжу, Ваньянь Золотой Шар смело спросил:

— Наш старый государь никак не поймет, почему вы до сих пор не схватили Юэ Фэя и Кан-вана и не завладели Поднебесной?

Учжу рассказал ему о храбрости Юэ Фэя и его военачальников.

— Дядя, разрешите мне сейчас сразиться с Юэ Фэем, — вызвался молодой воин. — Я с ним быстро разделаюсь, тогда и попируем.

“Пусть узнает, кто такой Юэ Фэй!” — усмехнулся про себя Учжу и приказал выстроить войско для боя.

Когда сунские воины доложили о передвижении в лагере чжурчжэней, Юэ Фэй обратился к военачальникам:

— Кто выйдет навстречу врагу?

Как всегда, первым вызвался Ню Гао.

— Поезжай, но будь осторожен! — разрешил юаньшуай.

Ню Гао поскакал к вражескому лагерю, громко крича:

— Эй, варвары! Кто будет драться со мной? Называйте имя, чтобы я сразу знал, кого побил!

— Я, Ваньянь Золотой Шар, буду драться! — вызвался молодой воин.

— Золотой Шар! — усмехнулся Ню Гао. — По мне будь ты хоть железным шаром, я из тебя все равно сделаю мясную фрикадельку!

Начался бой. Золотой Шар с такой силой ударил Ню Гао, что у того заныли плечи.

— Неплохо! — крикнул он и, понимая, что ему не устоять, обратился в бегство.

— Этот юнец только что явился в лагерь Учжу, — доложил он Юэ Фэю. — Силища у него страшная, молоты тяжелые — не смог я с ним справиться!

В это время к Юэ Фэю подскакал разведчик.

— Господин юаньшуай, вражеский военачальник шумит, требует, чтобы вы сами выехали на поединок!

— Вот наглец! — покачал головой Юэ Фэй. — Впрочем, посмотрю, что это за богатырь появился у чжурчжэней.

В сопровождении военачальников юаньшуай покинул лагерь. Когда противник приблизился, Юэ Фэй увидел, что:

— Кто хочет с ним сразиться? — обратился юаньшуай к приближенным.

Первый вызвался Юй Хуа-лун.

— Ты кто такой? — крикнул Золотой Шар, когда тот выехал ему навстречу.

— Юй Хуа-лун, военачальник юаньшуая Юэ Фэя.

— Ну, так отведай моего молота!

Всадники схватились. Юй Хуа-лун сразу почувствовал, что ему не одолеть противника, и ускакал на гору. Его сменил Дун Сянь.

Подняв секиру, он налетел на чжурчжэня, но после восьми схваток тоже отступил.

Боевой азарт овладел Хэ Юань-цином. Не спрашивая разрешения юаньшуая, он хлестнул коня, поднял молоты и ринулся навстречу врагу.

— Прежде чем драться, назови свое имя! — крикнул ему Золотой Шар.

— Я — Хэ Юань-цин! Уж от меня ты не уйдешь! “Этот южный варвар тоже дерется на молотах, как и я! — подумал Золотой Шар. — Попробую помериться с ним силой!”

Он двинулся навстречу противнику, и поединок начался.

После двадцати схваток Хэ Юань-цин не устоял и бежал на гору.

“Мой племянник одержал столько побед, и незаметно, чтобы он устал!” — подумал довольный Учжу и ударами гонгов созвал войска.

— Дядя, почему вы вернули меня? — спросил его Золотой Шар. — А я только было собрался схватить Юэ Фэя!

— Ты устал с дороги. Отдохни, а завтра снова будешь драться.

И Учжу пригласил племянника к столу. За вином завязалась беседа, и кто-то упомянул о необыкновенной храбрости юного воина Юэ Юня.

— Зря его хвалите! — с самодовольной усмешкой заявил Золотой Шар. — Завтра же я его побью!

В это время Юэ Фэй вернулся в лагерь и сказал военачальникам:

— В цзиньском стане появился какой-то юнец. Храбрость его граничит с безумием, как бы он опять не напал на нас.

И он велел выставить на подступах к горе усиленные караулы.

На другой день войска чжурчжэней снова подступили к горе, и юаньшуай приказал Чжан Сяну первым завязать бой.

— Эй, ты! Как твое имя? — высокомерно окликнул его Золотой Шар.

— Чжан Сян. Юаньшуай Юэ Фэй поручил мне схватить тебя. Не вздумай бежать!

С копьем наперевес он устремился на противника.

“Дядя предупреждал меня, что в бою от южных варваров можно ждать чего угодно, — подумал Золотой Шар и поднял молоты. — Надо быть осторожнее”.

Противники скрестили оружие. Копье летало, как будоражащий реку дракон; молоты мелькали, словно прыгающие с горы тигры. Искусно владел копьем Чжан Сян, но и Золотой Шар действовал молотами безукоризненно. В конце концов у Чжан Сяна истощились силы, и он вынужден был бежать.

Юаньшуаю больше некого было высылать в бой — пришлось выставить таблички о запрещении поединков. Золотой Шар кричал, бранился, но никто не принимал его вызова, и ему пришлось вернуться в лагерь, где его с триумфом встретил ликующий Учжу.

А тем временем из Цзиньмыньчжэня вернулся Юэ Юнь. Подъехав к стану чжурчжэней, юноша пришпорил коня и галопом проскакал через лагерь. Кто попадался под его молоты — падал мертвым, кому удавалось увернуться — спасался бегством. Вырвавшись из вражеского окружения, Юэ Юнь поднялся до половины горы, и вдруг в глаза ему бросились выставленные повсюду таблички о запрещении поединков.

“Странно! — подумал он. — Я прорвал кольцо неприятеля, и никто не посмел меня задержать, а тут эти объявления! Наверное, кто-то выставил их нарочно, чтобы осрамить моего отца!”

В ярости Юэ Юнь изрубил все таблички.

Юаньшуай сидел в шатре в скверном расположении духа, как вдруг ему доложили:

— Ваш сын у ворот лагеря ждет распоряжений!

— Пусть войдет.

Юэ Юнь вошел в шатер, опустился на колени и воскликнул:

— Батюшка, по вашему повелению я повидался с начальником гарнизона Фу Гуаном. Он пообещал незамедлительно выступить в поход. Вот его письмо. — Юноша передал отцу бумагу и продолжал: — Когда я поднимался на гору, то увидел объявления о запрещении поединков. Наверное, вас кто-то обманул, чтобы осрамить род Юэ? Я все таблички уничтожил. Надеюсь, вы дознаетесь, кто это сделал, и накажете его по военным законам.

Не владея собой, юаньшуай вскочил с места:

— Наглец! Как ты мог подумать, что кто-то в Поднебесной осмелится нарушить мой приказ! Я выставил таблички, а ты их порубил, — значит, ты и нарушил приказ! — И он повернулся к приближенным: — Связать его и отрубить голову!

Подчиненные переполошились.

— Господин юаньшуай, ваш сын молод и горяч. Он ничего не знал о вашем приказе и нарушил его непреднамеренно.

— Если мой собственный сын не выполняет приказов, то как мне требовать этого от простых воинов? — возразил юаньшуай.

Военачальники замолчали, и только один Ню Гао не сдавался:

— Господин юаньшуай, позвольте мне слово молвить!

— Вы эти таблички выставили потому, что никто не мог справиться с Золотым Шаром. А ваш сын молод, военных законов не знает, вот он и порубил их. Если вы его казните, то потеряете сына и лишитесь храброго воина, который мог бы победить Учжу. Прежде всего, это невыгодно для войска, и потом над вами же будут насмехаться, что вы из-за какой-то мелочи казнили сына! Лучше разрешите ему вступить в бой с Золотым Шаром. Если он победит — наградите, а если будет побит — казните!

— Ты за него поручишься? — спросил Юэ Фэй.

— Поручусь.

— Пиши обязательство.

— Я не умею писать. Пусть за меня напишет брат Тан Хуай.

Тан Хуай написал нужную бумагу, Ню Гао поставил под ней отпечаток пальца и передал юаньшуаю.

Так Юэ Юнь был отдан на попечение Ню Гао.

Когда Ню Гао вышел из шатра юаньшуая, навстречу ему попался разведчик. Ню Гао остановил его:

— О чем ты собираешься докладывать?

Ваньянь Золотой Шар опять вызывает на бой.

— Тогда иди, докладывай! — И, обращаясь к Юэ Юню, сказал: — Слушай меня: если в бою почувствуешь, что тебе не справиться с этим варваром — пробейся через цзиньский лагерь и скачи домой.

Юэ Юнь кивнул головой и поблагодарил за совет. Ню Гао проводил Юэ Юня до подножья горы, а дальше тот поскакал один. При появлении Юэ Юня Золотой Шар крикнул:

— Ты кто такой?

— Юэ Юнь — сын юаньшуая Юэ Фэя!

— Ты-то мне и нужен!

В воздухе засверкали молоты. Противники бились долго, но никто не мог взять верх.

“Не удивительно, что отец запретил поединки! — подумал Юэ Юнь. — Этот варвар дерется, как зверь!”

На восьмидесятой схватке Юэ Юнь начал сдавать, и Ню Гао, который с волнением следил за поединком, невольно воскликнул:

— Что же ты, племянник?! Не упускай его!

Золотой Шар подумал, что это сзади его окликает Учжу, и оглянулся. В этот момент тяжелый молот Юэ Юня обрушился ему на плечо, и Золотой Шар упал с коня. Победитель соскочил на землю, ударом меча обезглавил поверженного, подвесил его голову к седлу и ускакал на гору, чтобы доложить о выполнении приказа. Юэ Фэй простил сына, а голову врага распорядился выставить на шесте у ворот лагеря.

Цзиньские воины забрали безголовый труп и тоже вернулись в лагерь. Повергнутый в горе Учжу приказал мастерам вырезать из дерева голову, приставить к телу убитого и отправить на родину для похорон.

— Наставник! — говорил он Хамичи. — А если подоспеют сунские войска из других мест? Как мы отразим их удар?

— Тут я бессилен, государь! Единственно, что могу посоветовать, — немедленно вступить в решающий бой с Юэ Фэем!

Учжу ничего не сказал в ответ, но лицо его омрачилось.

В это время Хань Ши-чжун с госпожой Лян и сыновьями Хань Шан-дэ и Хань Янь-чжи усмирил в Жунане Цао Чэна, Цао Ляна, Хэ У и Цзе Юня, набрал из числа сдавшихся воинов стотысячную армию и на судах по реке двинулся против чжурчжэней. У Ханьяна его суда встали на якорь.

Город находился всего ли в пятидесяти от горы Нютоушань. Посоветовавшись с женой, Хань Ши-чжун решил идти на выручку государю.

— А не лучше ли сначала известить Юэ Фэя? — предложила госпожа Лян. — Быть может, ему не нужна наша помощь.

— Пожалуй, ты права, — согласился Хань Ши-чжун и спросил военачальников: — Кто из вас осмелится отвезти письмо на гору Нютоушань?

Его шестнадцатилетний сын Хань Янь-чжи, вооруженный копьем Тигровая голова, смело выступил вперед:

— Юаньшуай отдал ему письмо и строго наказал:

— Будь осторожен! Не сделай какого-нибудь опрометчивого шага!

Юноша почтительно выслушал отца, сошел на берег и поскакал к горе Нютоушань.

Проехав около двадцати ли, он увидел скачущего навстречу всадника.

— Куда ты, брат! — кричал воин. — Поворачивай — там чжурчжэни!

Хань Янь-чжи улыбнулся, хотел заговорить с воином, но тот уже промчался мимо. Скоро показался Няньхань с отрядом чжурчжэней. Хань Янь-чжи вскинул копье и нацелился в грудь врагу. Няньхань с трудом отбился.

Осыпаемый градом ударов, он хотел бежать, но юноша, издав боевой клич, изловчился и насмерть поразил его. Затем соскочил с коня и отрубил голову поверженному врагу.

Бежавший воин приблизился к Хань Янь-чжи и низко поклонился.

— Вы меня спасли! — сказал он. — Позвольте узнать ваше славное имя.

— Сначала скажите мне, кто вы и почему вас преследовали?

— Меня зовут Цзинь Цзе, я начальник заставы Оутангуань. Юаньшуай вызвал меня защищать государя, я доехал до цзиньского лагеря, и тут на меня напал этот чжурчжэнь. Я не смог его одолеть и бежал. Еще раз спасибо, что выручили меня!

Хань Янь-чжи спрыгнул с коня:

— Простите, что я так грубо обошелся с вами, господин Цзинь!

— Что вы, что вы! Я буду счастлив, если вы назовете свое имя!

— Я Хань Янь-чжи — сын юаньшуая Ханя и военного губернатора госпожи Лян. Отец послал меня к юаньшуаю Юэ Фэю.

— Так вы — молодой господин Хань! Простите, не оказал вам должных знаков уважения!... У меня к вам просьба: не сможете ли вы передать грамоту государю и письмо моему зятю Ню Гао? После поражения мне, право, стыдно являться на глаза сыну Неба. Я лучше здесь подожду ответа.

— С удовольствием!

Юноша спрятал бумаги за пазуху, привесил к седлу отрубленную голову Няньханя и сказал Цзинь Цзе:

— У чжурчжэня добрый конь, почему вы не хотите взять его себе?

— Как раз хотел это сделать, — ответил тот и переменил коня.

— У развилки дорог они простились.

— Вон там впереди — гора Нютоушань, — сказал Цзинь Цзе, — а под горой — цзиньские лагеря. Будьте осторожны!

Хань Янь-чжи двинулся дальше, а Цзинь Цзе со своими воинами расположился у обочины дороги и стал ждать.

Хань Янь-чжи на всем скаку ворвался в неприятельский стан. Об этом написаны такие стихи:

Если вы не знаете, удалось ли Хань Янь-чжи прорваться через лагерь чжурчжэней, то прочтите следующую главу.