|
|
|
|
|
ГЛАВА ШЕСТЬДЕСЯТ ТРЕТЬЯ Чжугэ во сне передает книги по военному искусству. Оуян с помощью хитрого плана освобождает узника из тюрьмы. Трактат о военном искусстве Внукам далеким дан, Чтобы они совершали Подвиги в ратных делах. Заранее не угадаешь, Что выдумал Оуян, Но знайте: “земля и небо Скрыты в его рукавах” 139. Безутешно было горе матери, когда Инь-пин вытащили из колодца. Горевала госпожа Лян, скорбела вся семья Юэ. Прохожие восхищались мужественной девушкой, явившей достойный пример уважения к памяти отца. Госпожа Лян, сдерживая слезы, говорила госпоже Юэ: — Сестра, девочку уже не воскресишь. Надо подумать о похоронах! — Как же нам быть с пятью гробами? — сокрушалась госпожа Юэ. — Надо подыскать подходящее место для общей могилы. Сестра, не задержитесь ли вы еще на несколько дней? Я была бы очень благодарна вам за такую милость! — Я останусь с вами столько, сколько нужно! — не задумываясь, согласилась госпожа Лян. — О месте для могил не беспокойтесь — мои люди этим займутся. Госпожа Юэ оставила четверых слуг сторожить гробы, а сама с госпожой Лян и детьми вернулась на постоялый двор. Через два дня Юэ Ань доложил: — У подножья гор Цися мы отыскали подходящий холм на землях здешнего богача Ли Чжи. Он готов подарить вам этот холм из уважения к памяти юаньшуая. Госпожа Юэ вместе с госпожой Лян осмотрели холм — местность им понравилась. Вернулись на постоялый двор. Юэ Ань пригласил Ли Чжи, и тот передал госпоже Юэ дарственную запись. В первый же счастливый день были устроены похороны, и после этого семья Юэ отправилась в дорогу. Ее сопровождали четверо самых сильных телохранителей Хань Ши-чжуна. А в это время Юэ Лэй с братьями в нетерпении ожидал возвращения посланца из столицы. Наконец тот явился. Выслушав его скорбный рассказ, Юэ Лэй лишился чувств. Насилу его отпоили имбирным отваром. — Батюшка! — горестно восклицал юноша. — Всю жизнь ты был предан государю, верно служил народу. Предатели тебя погубили! Теперь еще всех твоих близких услали в Юньнань! Ох, и когда же я смогу отомстить?! Поистине: До Юньнани от здешних мест Путь лежит в три тысячи ли, Скорбь и скорбь — от зари до зари — Все двенадцать часов подряд. Что ни день — то снова тоска По родным — а они вдали, Безутешные, горькие слезы Окропляют его халат. — Не нужно так убиваться! — убеждал юношу Хань Ци-лун. — Только зря погубите здоровье. Тогда о мести нечего и мечтать! — Спасибо вам за доброту, — сказал растроганный Юэ Лэй. — Но я должен сначала принести жертвы на могиле отца, а потом навестить матушку в ссылке. — Неужели ты не слышал, брат, что предатель Цинь Гуй велел следить за могилой юаньшуая и хватать всякого, кто к ней посмеет приблизиться! — с волнением сказал Хань Ци-лун. — Твои приметы разосланы во все округа и уезды, тебя всюду ищут! Нет, тебе нельзя никуда идти! — Чего моему брату бояться?! — возмутился Ню Тун. — Или он беззащитный?! Пусть кто-нибудь попробует его тронуть — будет иметь дело со мной! — А что, если мы впятером отправимся в столицу? — сказал Цзун Лян. — Тогда нам не страшно и десятитысячное войско! Эти мысли всем пришлись по душе — братья от радости даже в ладоши захлопали. После неудачной переправы через Янцзы Чжугэ Ин вернулся в родную деревню. Он так переживал гибель Юэ Фэя, что в конце концов от расстройства заболел и умер. Его сын Чжугэ Цзинь строго соблюдал траур по отцу и безвыездно сидел дома. Однажды в третью стражу ему приснилось, будто в комнату вошел отец и сказал: — Сын мой, иди на могилу Юэ Фэя охранять его сына! Торопись, не то можешь опоздать! “Батюшка, я так о вас горюю!” — воскликнул юноша, хватаясь за полу отцовской одежды. Чжугэ Ин резко оттолкнул сына. Тот упал на кровать и проснулся. Наутро он рассказал матери о своем сне. — Я давно хотела послать тебя в Танъинь проведать госпожу Юэ, — сказала мать, — да траур еще не кончился. Но раз сам отец приказал, не медли! Чжугэ Цзинь быстро собрался, простился с матерью и зашагал по направлению к Сянчжоу. Дорога была незнакомой, а юноша очень торопился и поэтому прошел мимо постоялого двора. Начинало смеркаться. Вокруг было пустынно, и найти место для ночлега оказалось совсем не просто. Чжугэ Цзинь огляделся по сторонам. Впереди темнел густой лес, на опушке которого белел древний храм. “Что ж, придется здесь заночевать”, — решил юноша. Подошел к храму, толкнул ворота. Во дворе было пусто. Над входом в храм при свете луны можно было разглядеть доску с полустертой надписью. Чжугэ Цзинь попробовал прочитать ее, но не смог. В храме тоже было пусто. Только на возвышении стояли статуя местного бога Земли, изваяния двух служителей, а перед ними — ветхий покосившийся столик на трех ножках. Усталый Чжугэ Цзинь улегся на полу перед алтарем, положил под голову узел с вещами и вскоре уснул. Наступила третья стража. И вдруг видит он: входит в храм человек с лицом, светлым, как луна, с длинной вьющейся бородой, с веером в руке. На нем — одеяние из перьев аиста, на голове белая шелковая повязка. “Слушай меня! — сказал человек юноше. — Я твой предок — Чжугэ Лян, повелеваю тебе помочь Юэ Лэю и поддержать славу рода Юэ. Вот тебе три книги но военному делу, они откроют путь к успеху. Но как только одержите великую победу, сожги эти книги, чтобы они не попали в руки простым смертным!” Сказал и растаял в воздухе. Чжугэ Цзинь в страхе проснулся. Ах, это был только сон! Но под жертвенным столиком лежал желтый шелковый сверток. Юноша развернул его — в свертке действительно оказались три книги. Взволнованный Чжугэ Цзинь поклонился небу, собрал вещи и покинул храм. Когда он выходил за ворота, уже начинало светать. Впереди лежал еще долгий путь. Шел Чжугэ Цзинь только днем, ночевал на постоялых дворах. В одном селении на базаре он купил даосское одеяние и решил заняться гаданием. Через несколько дней Чжугэ Цзинь дошел до Цзянду и остановился в храме. Деньги кончились, надо было зарабатывать на жизнь. Он расставил на обочине дороги шатер и вывесил надпись: “Я — Чжугэ Цзинь из Наньяна, гадаю и предсказываю, за барышами не гонюсь”. Желающих погадать собралось множество, и всем Чжугэ Цзинь давал точные и ясные ответы. Платили ему кто сколько мог, он не торговался. Как раз в этот день Юэ Лэй, Ню Тун, Цзун Лян, Хань Ци-лун и Хань Ци-фын тоже добрались до Цзянду. Увидев оживленную толпу, Ню Тун сказал братьям: — Постойте! Дайте-ка я взгляну, зачем народ собрался! Он протиснулся вперед, увидел шатер и в недоумении пожал плечами: — Простой гадатель! Что тут такого интересного? — А почему бы и нам не узнать свою судьбу? Быть может, гадатель даст нам полезный совет, сказал Юэ Лэй и направился к шатру. — Эй, зеваки, разойдись, дай дорогу! — крикнул толпе Ню Тун. Его могучая фигура и угрожающе сжатые кулаки произвели впечатление. Люди не осмеливались с ним спорить и, ворча, разошлись. Юэ Лэй подошел к шатру и почтительно приветствовал гадателя: — Погадайте мне, если можно, учитель. Чжугэ Цзинь пристально поглядел на юношу и сказал: — Вижу я, вы не простой человек! Позвольте, я уберу шатер и проведу вас в мое убогое жилище. Там гадать удобнее — никто не помешает. Чжугэ Цзинь снял объявление, свернул шатер и повел Юэ Лэя с братьями в храм. После обмена приветственными церемониями он сказал: — Скажите мне, вы не второй господин Юэ? — Нет, моя фамилия Чжан! Вы обознались! — ответил Юэ Лэй, с трудом скрывая охватившую его тревогу. — Можете от меня не таиться! Я — Чжугэ Цзинь, сын Чжугэ Ина. Отец после смерти явился мне во сне и повелел вам помочь. У Юэ Лэя отлегло от сердца. — Как вы меня узнали? — удивился он. Мы ведь с вами никогда не встречались! — Узнать не трудно. На всех заставах вывешены объявления с описанием ваших примет! — усмехнулся Чжугэ Цзинь. — Ну, теперь нам беспокоиться не о чем! — обрадовались молодые люди. С братом Чжугэ Цзинем добьемся чего угодно! Ню Тун ликовал: — Теперь у нас есть свой военный наставник! Братья, давайте нападем на Линьань и перебьем предателей! Брат Юэ станет императором, а мы — полководцами! — Не говори глупостей! — прикрикнул на него Юэ Лэй. — Люди услышат, подумают, что мы мятежники! В этот день братья отдыхали в храме, а на следующее утро отправились дальше по дороге в Линьань. Через день добрались до Гуачжоу. Когда подходили к Янцзы, солнце уже клонилось к западным горам — переправляться через реку было поздно. Пришлось заночевать на постоялом дворе. Утром вышли за городские ворота и увидели храм Золотого дракона. — Подождите меня в храме, братья, — сказал Чжугэ Цзинь, — а я схожу на берег и договорюсь с перевозчиком. — Лучше я сам схожу, — заупрямился Юэ Лэй. — Ждите меня здесь. С этими словами он зашагал к реке. — Лодочник, мне надо на тот берег! — крикнул юноша, завидев лодку. — Сколько возьмешь за перевоз? Лодочник вышел из каюты, внимательно осмотрел Юэ Лэя и расплылся в улыбке: — Заходите, пожалуйста, присаживайтесь! Я сейчас пришлю приказчика — с ним и договоритесь. Юэ Лэй остался в каюте, а лодочник соскочил на берег и убежал. Прошло довольно много времени, лодочник вернулся еще с какими-то двумя людьми и сказал юноше: — Сейчас придет мой приказчик... Этим двум господам тоже надо переправиться. Вы не против, если я их заодно захвачу? — Пожалуйста, — согласился Юэ Лэй. — Позвольте узнать, куда вы направляетесь, господа? — Едем в Линьань на могилу. При слове “могила” сердце Юэ Лэя дрогнуло, и он не удержался от следующего вопроса: — Из каких мест вы родом? На чью могилу едете? — По внешности видно, вы человек нездешний, так что не будем скрывать, — мы едем на могилу Юэ Фэя. Юэ Лэя словно укололи в сердце: из глаз его покатились слезы, и он, задыхаясь, проговорил: — Откуда вы знаете моего отца?.. Как у вас хватило смелости идти на его могилу?.. Не буду вас обманывать: я — Юэ Лэй. Если хотите, присоединяйтесь ко мне. — Вот и хорошо, что вы Юэ Лэй! — засмеялись люди. — А мы здешние стражники и получили приказ первого министра Цинь Гуя задержать вас! В одно мгновение они надели на юношу ручные кандалы, вывели на берег и потащили в ямынь. Правителя здешнего округа звали Ван Бин-вэнь. Он только что начал прием, когда стражники доложили ему о поимке Юэ Лэя. — Ведите его сюда! — закричал он, вскочив с места, и, едва юноша показался в дверях, обрушился на него: — Ты, сын мятежника, почему не становишься на колени? — Я сын честного человека, которого погубили предатели! — смело отвечал Юэ Лэй. — Зачем мне становиться на колени? Я не совершал никакого преступления! — Отведите его в темницу, — приказал служителям правитель округа. — Я сейчас же напишу донесение о поимке преступника, и завтра отправим его в столицу. Между тем братья сидели в храме и ждали Юэ Лэя. Наконец Хань Ци-лун потерял терпение: — Что его так долго нет? К берегу ведет одна тропинка — не мог же он заблудиться! Пойду поищу! — И я с тобой, — вызвался Хань Ци-фын. Братья вышли из храма и вдруг услышали, как люди на дороге переговариваются: — Наш начальник округа поймал Юэ Лэя и завтра отправляет его в столицу. Представляю, какую ему дадут награду! — Эх, жаль юаньшуая Юэ Фэя! Всю жизнь старался для государя, и вот тебе... — Видно, первый министр Цинь Гуй был его смертельным врагом в прежней жизни... Хань Ци-лун с братом сразу поняли, что произошло, и вернулись в храм. Рассерженный Ню Тун стал укорять Чжугэ Цзиня: — Ты, бычий нос, во всем виноват! Зачем отпустил его нанимать лодку? Душу из тебя вытряхнуть мало! — Не горячись, брат Ню, — успокаивал его Цзун Лян. — Что случилось, того не вернешь. Давай лучше подумаем, как его снасти! — Подождите минутку, я погадаю! — вмешался в спор Чжугэ Цзинь. Он вытащил из рукава золотые пластинки, помолился небу, разложил триграммы и, вглядевшись в них, вдруг радостно закричал: — Успокойтесь, братья! Сегодня ночью в третью стражу брат Юэ будет с нами! Никто не хотел ему верить. — Триграмма указывает на спасительную звезду, — убеждал Чжугэ Цзинь. — Давайте переждем ночь у городской стены. Я уверен — мое предсказание сбудется! Так как никто не мог предложить ничего лучшего, то братья последовали совету Чжугэ Цзиня. А в это время Юэ Лэй плакал и бранился в темнице: — Подлый предатель Цинь Гуй! Мой отец спас государя в горах Нютоушань, разгромил цзиньское войско под Чжусяньчжэнем, уберег государство от гибели! А что сделал ты? Погубил моего отца и старшего брата, а всех родных угнал в Юньнань. Ты еще вспомнишь меня — после смерти я превращусь в духа и уничтожу весь твой род! Случилось так, что рыдания и брань Юэ Лэя разбудили арестанта из соседней камеры. — Ну и дурень! — выругался он. — Сын великого человека, а трус! Терпеть не могу таких, кто боится смерти! — Не обращайте внимания, господин, его завтра отправят в столицу, — сказал тюремщик. — Он не знает, что вы здесь, и ревет во все горло. Подождите, я его сейчас утихомирю! Арестант был не кто иной, как Оуян Цун-шань, который когда-то перевозил Чжан Бао через реку. Оуян Цун-шань был силачом, и никто не смел с ним связываться. Но вчера он напился пьяным и устроил драку на улице. Его схватили и водворили в тюрьму. Тюремщик побаивался арестанта и, чтобы тот не скандалил, величал его “господином”, старался во всем угодить. — Пусть его плачет! Вы лучше сделайте вот что...— сказал Оуян Цун-шань и вытащил из-под изголовья деньги, — сегодня у меня день рождения — купите мне курицу, гуся, рыбы, мяса, вина и фруктов. Устроим угощение. Тюремщик исполнил его просьбу. Пока он раздобывал все, перевалило за полдень. Когда тюремщик поставил закуски перед Оуян Цун-шанем, тот сказал: — Раздели на всех арестованных и разнеси по камерам! И малого, который ревел, не забудь! Тюремщик сделал и это, а затем вернулся к Оуян Цун-шаню. Они выпили и затеяли застольную игру. Постепенно тюремщик опьянел, повалился на циновку и уснул. Пользуясь темнотой, Оуян Цун-шань осторожно выбрался из камеры, нашел веревку, подошел к камере Юэ Лэя и тихо сказал: — Не бойся меня! Я, Оуян Цун-шань, знаю, кто ты, и хочу тебя спасти! — Он снял с юноши кандалы и шепнул: — Следуй за мной! Во дворе Оуян Цун-шань выломал тюремные ворота, и оба побежали к городской стене. Здесь Оуян Цун-шань обвязал Юэ Лэя веревкой и спустил со стены именно в том месте, где его дожидались друзья. Вот до чего точным было гадание Чжугэ Цзиня! Когда Юэ Лэй вдруг так неожиданно оказался среди братьев, Ню Тун даже запрыгал от радости: — Брат Чжугэ Цзинь настоящий волшебник! А я — то его ругал! — Эй, кто там внизу, берегись! — неожиданно послышался голос со стены. Не успели юноши сообразить, в чем дело, как Оуян Цун-шань спрыгнул на землю. Юэ Лэй познакомил его с братьями и рассказал, как ему удалось спастись. — Нам нельзя медлить! — сказал Чжугэ Цзинь. — Надо найти лодку и скорее переправиться через реку! Не то обнаружат побег брата и пошлют погоню! Братья побежали к берегу. Лодка, которую они видели утром, стояла на прежнем месте. Хань Ци-лун вскочил в каюту и рявкнул в ухо спящему лодочнику: — Эй, разоспался! Вставай! Начальник округа отправляет в столицу важного государственного преступника! Испуганный лодочник вскочил и хотел одеваться, но Хань Ци-лун вонзил ему в грудь кинжал... Братья приладили весла, руль и отчалили от берега. Поистине: Если рыбка с крючка Сорвалась и спустилась на дно — Вновь ее изловить Рыбаку не дано! Если вы не знаете, что произошло после этого, то прочтите следующую главу. 139 «Земля и небо скрыты в его рукавах» — иносказательное выражение, употреблявшееся для характеристики хитрых людей. |
|
|
|
© Павел Гладилов, 2024