Глава 34 - "Сказание о Юэ Фэе"

Провиантский обоз встречается с разбойниками у горы Цзюгуншань.

Отважные военачальники играют свадьбу в поместье Фаньцзячжуан.

Итак, Се Кунь с обозом дошел до горы Цзюгуншань, на которой обосновался предводитель разбойников Дун Сянь с четырьмя назваными братьями: Тао Цзинем, Цзя Цзюнем, Ван Синем и Ван И.

Услышав о том, что обоз с провиантом для армии Юэ Фэя проходит мимо горы, Дун Сянь громко расхохотался и сказал братьям:

— Мне повезло! Я хочу завладеть Поднебесной, а сейчас она держится на одном Юэ Фэе, и если он попадет в мои руки, Сунская династия падет после первого удара. Начнем с провиантского обоза!

Тысяча разбойников засела на горном склоне, и как только вдали показался обоз, Дун Сянь поскакал ему навстречу:

— Эй, люди, если вы достаточно умны, отдайте провиант, и я вас отпущу! Не отдадите — всех перебью!

Воины в тревоге бросились к Се Куню.

— Выходит, пошел я не той дорогой, какой следовало, — сокрушенно вздохнул Се Кунь. — Но винить некого — сам выбирал!

С этими словами он обнажил меч, — к нему уже приближался великан с лохматыми рыжими бровями и огненной бородой. Он был в черных латах, восседал на черногривом коне и в руках держал секиру на длинной рукоятке.

— Ты кто такой? — грозно крикнул великан. — Кто тебе разрешил здесь ездить? Если хочешь остаться в живых, вези провиант ко мне на гору!

У Се Куня от страха душа ушла в пятки, он низко склонил голову и воскликнул:

— Не гневайтесь, великий ван! Меня зовут Се Кунь, я был начальником гарнизона в Хукоу, но юаньшуай Юэ Фэй приказал мне подвозить провиант для его армии. Я уже стар, сражаться с вами не могу, а если вы захватите обоз, юаньшуай меня казнит. Смилуйтесь, великий ван, пропустите меня, и я буду век вас благодарить!

Разбойник смерил Се Куня взглядом с ног до головы, увидел его седую бороду и смягчился:

— Ладно, ты, я вижу, честный человек, и я не буду отбирать у тебя провиант. Располагайся лагерем и пошли человека известить своего юаньшуая, что Краснолицый Дун Сянь с горы Цзюгуншань задержал его обоз, и пусть он сам едет сюда сразиться со мной. Смотри не затягивай время, иначе будет плохо!

Се Кунь пообещал немедленно исполнить его наказ. Дун Сянь увел своих разбойников на гору, а Се Кунь тут же написал письмо.

Когда гонец прибыл в лагерь Юэ Фэя, в шатре шел военный совет. Юаньшуай распорядился немедленно впустить гонца. Прочитав письмо, Юэ Фэй в гневе вскричал:

— Хорош разбойник! Пользуется тем, что Се Кунь стар, и хочет захватить провиант! Кто пойдет защищать обоз?

— Я! — вызвался Ши Цюань.

В провиантском лагере его встретил Се Кунь. После взаимных приветствий он спросил:

— Полководец Ши, кто из военачальников пришел с вами?

— Никто, я один.

— Разбойник слишком свиреп, боюсь, одному вам не справиться, — покачал головой старик.

— Не беспокойтесь, господин Се, — улыбнулся Ши Цюань, — сейчас увидите, как я его отделаю.

Се Кунь угостил Ши Цюаня обедом и вдоволь накормил его воинов. Насытившись, гость поднялся с циновки и сказал:

— Время раннее, так что я еще сегодня успею сразиться.

Он вскочил на коня, взял алебарду и повел своих воинов к подножью горы. Когда отряд выстроился в боевой порядок, Ши Цюань крикнул:

— Эй, разбойник, сдавайся!

Люди доложили своему предводителю. Дун Сянь спустился с горы, оглядел противника и крикнул:

— Пришелец, ты и есть Юэ Фэй?

— Да будет ли юаньшуай марать руки о такого грязного разбойника, как ты! — презрительно усмехнулся Ши Цюань. — Я Ши Цюань, военачальник Юэ Фэя. Юаньшуай повелел тебя схватить!

Разъяренный Дун Сянь взмахнул секирой и бросился на противника. Ши Цюань заслонился алебардой. Удар секиры пришелся по древку алебарды. От сотрясения у Ши Цюаня заныли руки. Еще несколько ударов — и Ши Цюань обратился в бегство.

— Куда бежишь? — кричал ему вслед Дун Сянь.

Он попытался догнать побежденного, но тот уже ускакал далеко, — пришлось вернуться.

А напуганный Ши Цюань мчался как вихрь, позабыв о провиантском обозе. Звон бубенцов собственного коня отзывался в его ушах цоканьем копыт вражеских коней. Проскакав двадцать ли, Ши Цюань перевел дух и остановился — перед ним на рыжем скакуне гарцевал юноша с круглым лицом и волосами, ниспадающими до плеч; на голове его была шитая золотом шапочка с украшением из двух драконов, играющих жемчужиной. Ярко-красный боевой халат ловко облегал его фигуру. Тонкий стан стягивал дорогой пояс. Юношу сопровождали пятнадцать телохранителей.

"Наверное, он из знатной семьи, — подумал Ши Цюань, — и ради удовольствия прогуливается в здешних местах. Если он наткнется на разбойников, его убьют! Надо предупредить, чтобы он дальше не ездил!"

— Молодой человек! — крикнул Ши Цюань. — Поворачивайте назад — впереди вам грозит гибель!

Юноша придержал коня и спросил:

— Вы мне советуете повернуть назад? Позвольте узнать — почему?

— Там засели разбойники! — объяснил Ши Цюань. — Если вы повстречаетесь с их главарем, он вас не пощадит!

— Откуда вам известно, что впереди разбойники?

Ши Цюань не стал его обманывать и рассказал, что случилось.

— Очень благодарен вам за совет! — улыбнулся юноша и обернулся к свите: — Подайте доспехи!

Телохранители быстро снарядили его, и юноша обратился к Ши Цюаню:

— Полководец Ши, ведите меня к разбойнику!

Ши Цюань покосился на копье юноши, которое было тяжелее и массивнее его собственного раза в два, и с почтением спросил:

— Молодой полководец, не назовете ли вы мне свое имя? А то я так и не узнаю, кого убьет злодей!

— Сначала я его побью, а потом назову вам свое имя! — улыбнулся юноша. — Если же не удастся победить, так мое имя знать незачем! А сейчас показывайте дорогу!

Но Ши Цюань не осмелился ехать первым, и телохранители стали над ним подтрунивать:

— Неужели вы, при вашей высокой должности, испугались разбойника? Как же вы после этого будете сражаться с чжурчжэнями?

Краска стыда залила лицо Ши Цюаня — пришлось ему проводить юношу. Когда впереди показалась гора, Ши Цюань сказал:

— Видите там, на склоне, войско? Это и есть разбойничье логово!

Юный военачальник подъехал к вражескому лагерю и крикнул:

— Зовите ко мне своего главаря, я хочу с ним сразиться!

Разбойники доложили Дун Сяню, и тот выехал навстречу противнику. При виде его Ши Цюань предупредил юного воина:

— Будьте осторожны в бою!

— Не беспокойтесь, сейчас я его схвачу! — пренебрежительно бросил юноша и рванулся вперед.

Дун Сянь оглядел противника и насмешливо крикнул Ши Цюаню, который держался поодаль:

— Эй ты, собака, и не стыдно тебе посылать мальчишку на смерть?

— Так ты и есть Дун Сянь? — с невозмутимым спокойствием спросил юноша.

— Если ты знаешь мое имя — беги, а не задавай глупых вопросов!

— Смотрю я на тебя и думаю: не вернуться ли тебе на праведный путь? Юаньшуаю нужны люди, едем к нему вместе! Лучше не бахвалься, иначе не сносить тебе головы!

— Желторотый юнец! — выругался Дун Сянь. — И ты еще смеешь мне возражать?! Убью!

Он сделал выпад секирой, но юноша отбил удар. После нескольких схваток Дун Сянь растерялся и вскричал:

— Братья, ко мне!

Все четыре главаря ринулись вниз по склону, но, увидев юного воина, сразу сдержали коней, спрыгнули на землю и опустились на колени:

— Это вы, княжич?!

Юноша тоже сошел с коня и с укоризной сказал:

— Мой дед наказывал вам идти служить юаньшуаю Юэ Фэю, а вы занялись разбоем?!

Надо сказать, что эти четверо были когда-то любимыми военачальниками юаньшуая Чжан Со и поэтому хорошо знали его внука.

— Мы ехали к юаньшуаю, но нас задержал Дун Сянь, — отвечали они. — Он с нами побратался, и мы вынуждены были у него остаться. А вы как сюда попали?

— Дед послал меня к Юэ Фэю, и в дороге я повстречался с Ши Цюанем. Остальное вы знаете. — И княжич стал убеждать их перейти на сторону Юэ Фэя.

Тао Цзинь и его друзья наконец поддались на уговоры и поехали уговаривать Дун Сяня.

Увидев, как четверо главарей сдались юноше, Ши Цюань спросил у его телохранителей:

— Кто ваш господин? И откуда он знает разбойников?

— Нашего молодого господина зовут Чжан Сян, он сын главного юаньшуая из Цзиньлина, — ответили ему. — Отец его недавно умер, и больной дед отослал внука служить Юэ Фэю.

Вскоре Тао Цзинь и трое других главарей спустились с горы и сообщили юноше:

— Мы рассказали Дун Сяню о наказе вашего деда, и старший брат тоже решил покориться. Он просит дать ему один день на сборы.

— Очень хорошо, — кивнул Чжан Сян, — Помогите ему собраться.

На радостях Се Кунь и Ши Цюань устроили пир в честь юноши, а на следующий день Дун Сянь сжег свой лагерь и вместе со своими молодцами присоединился к обозу.

А в это время Тан Хуай и Мын Бан-цзе, которым Юэ Фэй поручил доставлять провиант для армии, тоже достигли развилки дорог.

— По какой дороге поведем обоз — по большой или по малой? — обратились к ним воины.

— Какая короче? — спросил Тан Хуай.

— Малая на двадцать ли короче, но там можно встретить разбойников.

— Доставить провиант вовремя — великое дело, — сказал Тан Хуай. — Пойдем кратчайшей дорогой. Даже если и повстречаются разбойники, они побоятся напасть на таких богатырей, как мы!

Воины свернули на малую дорогу. Это была не дорога, а узкая тропа, и двигаться по ней было очень трудно: приходилось карабкаться по крутым склонам, преодолевать горные хребты.

В один прекрасный день обоз остановился среди довольно ровной долины. Воины расположились на отдых и принялись готовить пищу.

Тан Хуай сказал Мын Бан-цзе.

— За это время мы изрядно устали. Пока обоз стоит на месте, давай прогуляемся и посмотрим, не удастся ли где-нибудь достать вина?

— Без дела и верно сидеть скучно! — воскликнул Мын Бан-цзе, который был молод и горяч. — Едем, брат!

— Хорошенько охраняйте лагерь, — приказал Тан Хуай телохранителям, — а мы с братом немного прогуляемся.

Они сели на коней и поскакали к темнеющему вдали лесу. Вдруг на его опушке они увидели оленя, который преспокойно щипал траву. Тан Хуай мгновенно выхватил лук, наложил стрелу и выстрелил. Стрела попала оленю в спину. Почувствовав боль, животное помчалось прочь как ветер. Подхлестывая коней, друзья бросились в погоню. Почти десять ли отмахали они без передышки, как вдруг из леса им наперерез выехали несколько женщин. Впереди гарцевали две девушки в полном вооружении. Внешность их можно описать такими словами:

"Что ни делается,— все к лучшему",— гласит пословица. Так получилось и на этот раз.

Едва олень достиг леса, как девушка, вооруженная мечом, выстрелила из лука, и животное упало. Женщины подбежали к нему, подняли на плечи и унесли.

— Брат Мын, гляди — эти красавицы забрали нашего оленя! — воскликнул Тан Хуай.

— Давай попросим, чтобы они вернули нашу добычу, — посоветовал Мын Бан-цзе.

— Попробуем, — согласился Тан Хуай.

Они подъехали ближе и окликнули:

— Куда вы забираете нашу добычу? Этого оленя мы подстрелили. Не отдадите — придется забрать его силой!

— Глупости! — заупрямилась девушка с мечом. — Оленя подстрелила моя сестренка. Вот одолеешь меня в бою, тогда еще, пожалуй, отдам!

— Ах ты малявка! — рассердился Тан Хуай. — Я тебя добром просил, потому что ты девушка, а ты огрызаться?!

С копьем наперевес он ринулся на всадницу. Та отбивалась мечом, но где ей было устоять против разъяренного Тан Хуая! Тогда на помощь ей поспешила сестра, вооруженная кривой саблей. Наперерез ей, размахивая секирой, бросился Мын Бан-цзе.

После нескольких схваток обе девушки обратились в бегство. Тан Хуай и Мын Бан-цзе преследовали их по пятам.

Проехали около трех ли и очутились у ворот большой усадьбы. Задней стеной она упиралась в отвесный склон горы, у передней стены высились кряжистые деревья. Девушки скрылись в усадьбе и заперли ворота. Тан Хуай принялся в них колотить.

— Эй, жалкие девчонки, и оленя не отдаете, и сами прячетесь? Выносите нашу добычу, не то сожгу усадьбу!

Никто не отвечал.

— Старший брат, давай разобьем ворота,— предложил Мын Бан-цзе.— Чего нам бояться?

— А может быть, это усадьба императорских крестьян? — нерешительно возразил Тан Хуай.

Пока они раздумывали, ворота приоткрылись, и навстречу молодым людям вышел старик лет пятидесяти, с пышной бородой, одетый в коричневый халат. Его сопровождало несколько телохранителей с саблями.

— Вы кто такие, невежды? Как вы посмели обижать девушек? — сердито спросил старик.

Тан Хуай собрался было ему возразить, но Мын Бан-цзе опередил его. Он поклонился прямо с седла и почтительно промолвил:

— Уважаемый отец, мы военачальники юаньшуая Юэ Фэя. Нам удалось подстрелить оленя, а ваши девушки его забрали. Вот мы и приехали просить, чтобы нам вернули нашу добычу.

Старик сразу смягчился:

— Вот, оказывается, кто вы! Неужели из-за такого пустяка стоило поднимать шум? Заезжайте в усадьбу, выпейте чаю, а я распоряжусь, чтоб оленя вам вернули.

Тан Хуай и Мын Бан-цзе сошли с коней и последовали за хозяином.

— Позвольте узнать ваши имена, — обратился к ним старик, как только они вошли в гостиную и обменялись приветствиями. — Какие вы занимаете должности?

— Меня зовут Тан Хуай, я названый брат Юэ Фэя, — ответил Тан Хуай. — А это мой младший брат Мын Бан-цзе, родом из Шаньдуна. В армии юаньшуая мы командуем отдельными отрядами. А теперь позвольте узнать ваше имя и как называется здешняя деревня.

— Меня зовут Фань Жуй, раньше я был начальником гарнизона в Цзичжэне, но потом заболел и ушел со службы. Усадьба моя называется Фаньцзячжуан. Раз уж вы у меня в гостях, я угощу вас тем, что можно добыть в горах и лесах.

Пока шел разговор, слуги накрыли на стол. Молодые люди извинились перед стариком за доставленные ему хлопоты:

— Простите нас, но мы на службе и не можем у вас задерживаться. Оленя нам вернули, поэтому позвольте откланяться!

— Посидите хоть немного, — настойчиво просил старик. — Я хотел с вами кое о чем посоветоваться.

Пришлось остаться, чтобы не обидеть старика. Сели за стол, слуги наполнили кубки вином.

Выпили по нескольку раз, и Фань Жуй повел такую речь:

— Вы все время проводите в боях и походах. Вспоминаете ли хоть изредка о своих родителях, женах, детях?

— Мои родители умерли в голодное время, — вздохнул Тан Хуай, — а жениться я до сих пор так и не успел — походная жизнь не позволяет.

— Это похвально, что вы не жалея сил служите государству, — одобрительно заметил старик. — Но господин Мын еще совсем молод. Его батюшка и матушка, наверное, еще здравствуют?

Мын Бан-цзе с горечью рассказал, как Лю Ни погубил его отца, а под конец сообщил, что тоже еще не женат.

— Да, вам можно посочувствовать, — промолвил старик. — Признаюсь вам откровенно — я ушел со службы не по болезни, а потому, что не мог видеть безобразий, которые творят изменники при дворе. Мне уже шестьдесят, у меня есть малолетний сын и две взрослых дочери. Девушек давно уже пора выдать замуж, но они возятся с оружием, не хотят заниматься женской работой, и мне до сих пор не удалось их даже просватать. А вчера ночью мне приснился сон, будто два тигра гнались за оленем и вскочили в этот зал. Сегодня, когда вы появились здесь, я убедился, что мой сон был небесным предзнаменованием, и решил, если вы не откажетесь, выдать за вас своих дочерей.

Молодые люди ничем не выдали своей радости и сказали:

— Мы очень благодарны вам за честь, но, пожалуй, такие благородные девушки, как ваши дочери, нам не пара!

— Не скромничайте, пожалуйста! — горячо возразил старик. — Недавно я получил письмо от своего родственника Цзиня из Оутангуаня. Он пишет, что юаньшуай отменил запрет на "женитьбу перед боем". Я понимаю, что вы везете провиант и вам нельзя задерживаться, — так давайте воспользуемся сегодняшним счастливым днем и сыграем свадьбу.

Они выпили еще немного, и Фань Жуй приказал слугам:

— Заберите коней обоих молодых господ, отведите на конюшню и накормите!

Скоро были сделаны все необходимые приготовления к свадьбе и разосланы приглашения гостям.

В гостиной зажгли свечи и разноцветные фонарики, пригласили старую госпожу Фань. Молодые ей поклонились, отвесили поклоны Земле и Небу и отправились в спальню.

Стихи, сложенные по этому поводу, гласят:

Когда церемония бракосочетания окончилась, Тан Хуай и Мын Бан-цзе снова вышли в зал, чтобы приветствовать гостей.

Едва хозяева и гости уселись за стол, как слуги доложили:

— Вернулся молодой господин!

Слуги внесли в зал охотничью добычу: оленей, зайцев, кабарг и других зверей. Потом появился и сам герой. На вид ему было лет двенадцать — тринадцать. Он приблизился к старику и преклонил колена.

— Ты где так долго пропадал? — спросил старик.

— В ближних горах дичи почти на осталось — пришлось ехать в дальние.

— Иди поклонись мужьям своих старших сестер!

— Каким мужьям? Откуда они взялись?

— Смотри! — строго сказал старик. — Это Тан Хуай, а это — Мын Бан-цзе. Они служат у Юэ Фэя, и я с ними породнился!

Молодой человек поклонился новым родственникам, и все снова сели пить вино. Разошлись лишь в полночь.

Тан Хуай и Мын Бан-цзе прожили на усадьбе три дня, а на четвертый явились к престарелому Фаню и сказали:

— Мы спешим, разрешите попрощаться!

— Не смею вас задерживать! — сказал Фань Жуй и велел приготовить прощальное угощение.

За столом старик наказывал зятьям:

— Не жалейте сил ради великого дела! Я буду счастлив, если вы освободите императоров из плена! За своих жен не беспокойтесь, я буду за ними присматривать.

— Года через два я тоже помогу им бить врагов! — не вытерпел юный Фань.

Попрощавшись с тестем и тещей, Тан Хуай и Мын Бан-цзе вернулись в лагерь, и обоз двинулся в дальнейший путь.

А в это время Се Кунь с провиантским обозом подошел к заставе и послал воинов доложить Юэ Фэю о своем прибытии.

Скоро юаньшуай принял Се Куня и Ши Цюаня, и те рассказали о встрече с княжичем Чжаном, а также о том, как покорился Краснолицый Дун Сянь.

— Сейчас же пригласите княжича Чжана! — вскричал обрадованный Юэ Фэй.

Княжич вошел в шатер, приветствовал юаньшуая и подал ему письмо своего деда.

— Я очень рад, что вы решили служить государю! — сказал Юэ Фэй и послал Чжан Бао за вещами дорогого гостя. Потом вызвал к себе Дун Сяня и его названых братьев и поздравил их с возвращением на истинный путь.

Когда с делами было покончено, Юэ Фэй устроил большой пир в честь новоприбывших военачальников.

Во время пира юаньшуаю доложили:

Прибыли Тан Хуай и Мын Бан-цзе, просят разрешения предстать перед вами.

— Пусть войдут!

Как только военачальники вошли, Юэ Фэй строго спросил:

— Почему опоздали? Или не знаете, что войску требуется провиант?

— Простите нас, господин юаньшуай! — воскликнули молодые люди. — У нас была свадьба, и мы на три дня задержались!

— Вот оно что! В таком случае за вами нет никакой вины — я ведь сам снял запрет с "женитьбы перед боем"! Остается только вас поздравить!

На следующий день Юэ Фэй выступил в поход. Расположив войско лагерем у подножья гор Циушань, он решил завязать бой с противником.

Хэ Юань-цин тотчас же выехал навстречу верхом на быстроногом скакуне. На противнике были золоченые латы, серебряный шлем, в руках он держал два молота.

"Заставить бы его покориться! С таким молодцом наверняка освободили бы императоров из плена!" — подумал Юэ Фэй, любуясь могучей фигурой и величественной осанкой противника, и громко окликнул:

— Пришелец, ты, наверно, и есть Хэ Юань-цин?

— Верно, — отвечал тот. — А ты, должно быть, Юэ Фэй?

— Если ты меня знаешь, почему не сдаешься?

— Я знаю, что ты покорил Ян Ху и Юй Хуа-луна! Это знаменитые полководцы! И я бы тебе покорился, да два моих телохранителя не хотят!

— Полководец в походе не подчиняется даже приказу государя! Где это слыхано, чтобы ему могли мешать какие-то телохранители? Если ты идешь на поводу у подчиненных, то не достоин командовать войсками!

— У меня телохранители особые, не такие, как у других! — насмешливо ответил Хэ Юань-цин. — Они следуют за мной с детства! И я никак не могу с ними разлучиться.

— Ничего не понимаю! Может быть, ты позовешь их сюда и разрешишь мне с ними поговорить?

— Боюсь, они не станут тебя слушать! Мои телохранители — такие храбрецы, что для них нипочем целое войско!

— А все-таки позови, — настаивал Юэ Фэй,

— Быть по-твоему! Но только, когда увидишь их, не испугайся! — предупредил Хэ Юань-цин.

— Не беспокойся, не испугаюсь! — заверил Юэ Фэй.

— Ну, тогда смотри!..

Если вы не знаете, что за телохранители были у Хэ Юань-цина, то прочтите следующую главу.