При этом у историков возникают вопросы, на которые сохранившиеся свидетельства и анализ исторических событий, выведенный из деяний того времени ответов не дают, и несколько загадочных обстоятельств я опишу в этой заметке.

Для многих наших современников Куликовская битва 1380 года и разорение Москвы Тохтамышем — это звенья одной цепи. Типа татары отомстили за поражение и сожгли Москву. Но реальные исторические факты рисуют немного иную картину. Для более ясного понимания событий тех лет проведу небольшой исторический зкскурс в политику Золотой Орды.

В Орде, задающей вектор развития политической и экономической жизни евразийского мира XIV века, практически прервался род Батыя, в 1359 году умер последний законный представитель династии хан Бердибек. Наступило время «великой замятни», на троне сменилось 25 ханов за 20 лет. Мамай, серый кардинал Орды, будучи темником (командиром десятитысячного корпуса) и беклярбеком (главой государственной администрации), не будучи чингизидом, по сути, правил государством, смещая и назначая угодных ему ханов-марионеток. Но у него появились влиятельные враги, сошедшиеся в коалицию. Мамай вынужден был уйти в Причерноморье, практически отделившись от Золотой Орды. Но в остальной Орде Мамаева ставленника — Муххамад-Буллака — не признавали, а самого Мамая считали изменником. Правители Золотой Орды в Сарае были заняты войной с ханом Тохтамышем, настоящим «чингизидом», потомком великого Чингисхана. Трижды они разбивали войско Тохтамыша, но благоволивший ему Тамерлан давал в распоряжение хана всё новые отряды. В первой половине 1380 года Тохтамыш завладел Сараем и всеми землями Золотой орды, кроме контролировавшихся Мамаем.

Тохтамышу и Мамаю ничего не оставалось, как сойтись в битве. Но русский князь Дмитрий Донской, отказавший притязаниям Мамая на право получать дань вместо правителей Орды в Сарае, на Куликовом поле доказал, что переломный момент в отношениях Москвы и Орды наступил. И хотя вскоре Мамай собрал новое войско и выступил против Тохтамыша, но битвы не случилось: Мамаевские воины перешли добровольно на сторону Тохтамыша. Мамай сбежал в Крым и погиб под генуэзской Кафой (ныне Феодосия). Хан Тохтамыш стал единоличным правителем Орды.

После описанных событий стал актуальным вопрос о восстановлении отношений с Русью. Ведь Донской и Тохтамыш никогда не враждовали, а в борьбе с Мамаем даже выступили союзниками. После победы на Куликовом поле хан отправил князю свои поздравления. В 1381 году Тохтамыш послал в Москву к Дмитрию «великое» ханское посольство из 700 человек. Это посольство доехало до Нижнего Новгорода, но дальше не двинулось.

Загадка первая

Почему же царевич Акходжа, глава посольства Тохтамыша, не доехал до Москвы на встречу с великим князем? Точных исторических данных о причинах этого нет, но, наиболее вероятно, что связано сиё с влиянием Дмитрия Константиновича, князя Нижегородского и Суздальского, принимавшего Акходжу перед поездкой дальше. Ход последовавших событий указывает на то, что такое предположение верно.

Князь Дмитрий Константинович играл весомую роль политической жизни Руси 70-80-х годов XIV века. В 60-е годы, когда Донской не достиг ещё совершеннолетия, он три раза получал ярлык Орды на великое княжение и даже три года сидел во главе Владимирского княжеского стола, но главным князем Руси не стал. Московская дружина разбила войско князя и решила исход спора о главенстве. В дальнейшем между двумя князьями Дмитриями (Донским и Суздальским) вражда утихла, Донской даже взял в жёны младшую дочь Дмитрия Константиновича.

Получилась странная династическай коллизия: князь Донской по тестю — «младший брат», а по княжескому статусу — владыка. Вероятней всего, честолюбивый князь Дмитрий Константинович затаил на это обиду.

И когда к князю в Нижний прибыло проездом посольство татарского хана — он воспользовался ситуацией и начал плести интриги для того, чтобы лишить Донского великокняжеского престола. Вероятно, что сыновья Дмитрия Константиновича Василий и Симеон поддержали князя в этих интригах.

Во всяком случае — ханской посольство с Донским не встретилось, после чего войско Тохтамыша начало готовиться к походу на Русь. Как гласит «Повесть о нашествии Тохтамыша»:

«Вел же войско стремительно и тайно, с такой коварной хитростью — не давая вестям обогнать себя, чтоб не услышали на Руси о походе его».

Во избежание проникновения в Москву слухов о нашествии Тохтамыш арестовал в Сарае русских купцов и реквизировал их суда. На границе хана встретил Дмитрий Константинович с сыновьями Василием и Семеном, присоединив свои дружины к татарскому войску. Рязанский князь Олег снарядил людей, указавших броды через Оку.

Для Дмитрия Донского сложился военно-политический пат: при вступлении им в войну с ханом (легитимным правителем Золотой Орды) он практически стопроцентно терял ярлык на великое княжение, а вероятно — и жизнь. В Куликовой битве его поддерживали воины со всей Руси, теперь же москвичам придётся драться в одиночку.

Загадка вторая

В конце концов, Донской ушел из города с дружиной и ближними боярами, даже не успев вывести из Москвы свою семью. Серпуховский удельный князь Владимир Андреевич Храбрый поступил так же и оставил родной город с дружиной. Возможно, князья надеялись, что в их отсутствие города не будут подвергаться разорению и удастся вступить в переговоры с Тохтамышем.

Версия об уходе Дмитрия для сбора войска в Костроме выглядит нежизнеспособной, так как армию он не собрал и в бой с татарами вступать, вероятней всего, не собирался. Князь даже не преследовал ордынцев, отступающих с добычей.

После исчезновения князя и бояр москвичам пришлось решать судьбу города самим. Горожане и окрестные крестьяне, пришедшие под защиту стен Кремля, собрались на вече, ударив в набат. На вече было решено оборонять город до конца и наказать беглецов. Вставшая у ворот городская стража получила приказ «намять бока» тем, кто попытается сбежать. В «Повести о нашествии Тохтамыша» это отражено так:

«Хотящих изити из града не токмо не пущаху вонъ из града, но и грабяху, ни самого митрополита не постыдъшися, ни бояръ лучших не усрамишася, ни усрамишася съдин старецъ многолътных. Но на вся огрозишася, ставше на всъх вратех градскихъ, сверху камениемь шибаху, а долъ на земли с рогатинами, и с сулицами, и съ обнаженымъ оружиемь стояху, и не дадуще вылъсти из града, и едва умолени быша поздъ нъкогда выпустиша их из града, и то ограбившее».

Уехать смог лишь митрополит Киприан и семья князя — их пропустили, при этом

«великую княгиню Евдокею преобидеша»,

вероятнее всего — обидно обозвав. В покинутом властью городе воцарился хаос: бедняки разграбили запасы меда и вина бояр, и карусель отчаянья простого народа превратилось в оргию. Если дорвавшийся до боярских припасов простой люд продолжил грабеж брошенных припасов — то, вероятнее всего, подошедшие ханские войска легко взяли бы город. Но, как часто это бывает — судьбу города изменил случай. Молодой литовский князь Остей организовал и возглавил оборону Москвы.

Загадка третья

Почему же этого не сделал какой-либо московский тысяцкий или воевода или немногочисленный оставшийся княжеский дружинник, а даже не москвич, иностранец?

Происхождение Остея нам доподлинно неизвестно, вероятно он был сыном литовских князей Андрея или Дмитрия Ольгердовичей, перешедших на службу русскому князю и участвовавших в Куликовской битве, так как в Пискаревском летописце он упомянут как внук Ольгерда. Нет свидетельст, что сам Остей сражался в этой битве, как нет свидетельств и обратному. Сведений о нём до нас дошло очень мало, не известны точно ни его происхождение, ни возраст. Хотя, раз он сумел сплотить вокруг себя жителей Москвы — вероятно, что авторитетом и влиянием молодой князь обладал.

Остею удалось организовать оборону города. Деревянные дома посада были разобраны или сожжены, чтобы не дать врагу возможности использовать их бревна для штурма. Заготавливали стрелы, точили оружие, кипятили котлы со смолой и кипятком. Жители сформировали отряды и распределяли оборону по участкам.

Передовые татарские отряды появились у стен Москвы 23 августа. На предложение открыть ворота горожане ответили оскорблениями и бранью (автор «Повести о нашествии Тохтамыша» указывает, что многие из защитников города все же были пьяны — сказывался удалой грабёж брошенных боярских домов). Татары три дня штурмовали стены города, но взять московский кремль не смогли.

Татары, бывшие непревзойдёнными лучниками, оттеснили городское ополчение со стен, но при попытке штурма встречали оэесточённый отпор — им лили на головы смолу и кипяток, в упор расстреливали картечью из так называемых «тюфяков» — пушек довольно примитивного устройства, с деревянными стволами, перехваченными для крепости металлическими обручами (кстати — это первый зафиксированный достоверно случай применения огнестрельного оружия русскими войсками).

В летописи отмечен такой случай: один из защитников города, «суконник» по имени Адам (возможно — сурожский (судакский) гость, вероятно, генуэзский купец, торгующий сукном), приметив с Фроловских ворот татарского военачальника (как позже выяснилось, татарского царевича) пустил в него арбалетную стрелу и поразил насмерть. Гибель столь знатного воина очень опечалила хана и возможность примирения с горожанами была теперь исключена. Татары такого не прощали.

На четвертый день осады (26 августа) ханские войска и их союзники пошли на переговоры. К городским стенам вышли сыновья суздальского князя Василий и Семен.

«Не на вас бо воюя прииде, но на Дмитриа, ратуя, оплъчился»,

уверяли послы, родные братья жены Дмитрия Донского Евдокии. Братья прилюдно целовали крест, что если в городе нет князя, то татары уйдут с миром.

«И отвориша врата градная, и выйдошя съ своимъ княземь и с дары многими к царю, такоже и архимандритове, игумени и попове съ кресты, и по них бояре и лучшии мужи, и потом народъ и черныи люди».

Не учитывая, что татары никогда не прощали гибели своих товарищей, защитники поверили в слова нападающих. Москвичи торжественно вышли из крепости, с крестным ходом, хлебом и солью. Во главе шествия шёл молодой князь Остей, видные священники и горожане. Но клятва, данная русскими князьями, не считалась ханом обязательной к выполнению и татары накинулись на людей, шедших без оружия. Остей со своими воинами погибли первыми, священнослужителей безжалостно рубили мечами и саблями. Татары и их союзники — суздальцы и нижегородцы ворвались в Москву, начав страшную резню.

«И бысть внутрь града съчя велика, а анъуду такоже. Толико же съчаху, додне же руцъ их и плеща их измолкошя, и сила их изнеможе, сабли их не имут — остриа их притупишася».

Позже вспыхнул пожар. Множество горожан погибло, остальных увели в плен. Не многие успели перейти Москву-реку и спастись в лесах.

Автор «Повести о нашествии Тохтамыша» указывает, что Дмитрий, вернувшись в город, за погребение 80 мертвых тел платил по рублю и потратил более трех сотен. Получается, что Москва потеряла погибшими около 24 тысяч жителей (не менее половины населения). А количество уведенных в рабство неизвестно, знали только, что татары ушли с большим полоном.

Не так давно масштаб трагедии получил подтверждение. Во время археологических раскопок в Кремле на краю холма обнаружены груды костей и черепов, в беспорядке перемешанных с землей. Иногда количество черепов явно не соответствовало остальным костям скелетов, как будто в погребальные ямы в беспорядке были свалены части разрубленных трупов. По сопутствующим находкам археологи вывели дату погребения останков — это были остатки жертв, погибших при взятии Москвы татарскими войсками в 1382 году.

Решаюшей битвы русских войск с татарами так и не произошло. Отряды ханских войск вступили в бой с дружиной князя Серпуховского Владимира и понесли потери. Но хан решил уйти без битвы. Войско Донского татар не преследовало и не воспользовалось возможностью отбить пленных. Князь предпочел вернуться в город и начать восстановлению Москвы.

Четвёртая загадка

Ярлык великого князя остался у Дмитрия. Возможно — потому, что в этот год умер Дмитрий Суздальский, а возможно — Тохтамыш вообще не собирался отнимать ярлык у московского князя.

Почему же князь покинул город, оставив его беззащитным, и не предпринял попыток вернуться, когда стало понятно, что горожане успешно противостоят осаде? Удар в тыл вполне мог решить исход дела в пользу княжеских войск. Почему Донской так и не повёл войска попытаться отбить уведённых в полон? Ответов на эти вопросы не дают известные нам исторические источники и, вероятно, так и останутся пищей для различных теорий, версий и предположений.