17 сентября 1857 года родился Константин Эдуардович Циолковский, русский и советский учёный, самоучка и изобретатель, человек, стоявший у истоков теоретической космонавтики. Мне, как стороннику идей трансгуманизма, близки его евгенистические воззрения. А заслуги его в прикладной науке трудно переоценить:
– создание первой в стране аэродинамической лаборатории и аэродинамической трубы;
– разработка методики изучения аэродинамических свойств летательных аппаратов;
– более четырех сотен работ по теории ракетостроения;
– работа над обоснованием возможности совершения путешествий в космос;
– создание собственной схемы газотурбинного двигателя;
– изложение строгой теории реактивного движения и доказательство необходимости использования ракет для космических путешествий;
– проектирование управляемого аэростата;
– создание модели цельнометаллического дирижабля;
– идея о старте ракеты с наклонной направляющей, успешно используемая в нынешнее время в системах залпового огня.

Чертеж первого космического корабля К. Э. Циолковского (из рукописи «Свободное пространство», 1883)

«Русские в космосе» — это результат и всей его жизни тоже. Благодаря вкладу самоучки-мечтателя в науку российская космическая отрасль является одной из самых мощных в мире, безоговорочно лидирует в пилотируемой космонавтике и в запусках на орбиту, держит паритет с США в области космической навигации.

Уникальность Циолковского — не только в его колоссальном вкладе в постижение небесного и космического пространств, но и в целом в многогранности его натуры. Циолковский ведь не только формулировал и развивал космонавтику, ракетостроение, воздухоплавание и аэродинамику. Он был философом и писателем, одним из ярчайших представителей русского космизма и автором целого ряда произведений на стыке науки и фантастической литературы, в которых он призывал к освоению и заселению космического пространства.

Константин Циолковский своим происхождением символизировует единение двух компонентов России — западного, европейского, и восточного, азиатского, причем соединяла их, безусловно, русская культура. По отцовской линии Константин принадлежал к польскому дворянскому роду Циолковских, представители которого уже в конце XVIII века сильно обеднели и фактически вели жизнь обычных служащих. Отец будущего основоположника космонавтики Эдуард Игнатьевич Циолковский (Макар-Эдуард-Эразм Циолковский) окончил Лесной и Межевой институт в Петербурге и служил лесничим. Материнская линия Константина Циолковского — род Юмашевых, татарского происхождения. Еще при Иоанне IV предки его матери Марии Ивановны Юмашевой, мелкопоместные дворяне, переселились на Псковщину. Там они постепенно обрусели, восприняли русскую традицию.

Родился Константин Эдуардович в селе Ижевском под Рязанью, где в то время служил его отец. В 1868 году отец перевелся в Вятку, где получил место столоначальника Лесного отделения. В Вятке Константин и пошел в местную гимназию. Будущему гению учёба в гимназии давалась сложно. Ситуация осложнялась тем, что в детстве, во время катания на санках, Константин простудился, переболел скарлатиной и вследствие осложнения получил частичную потерю слуха. Этот недуг тоже не способствовал хорошей учебе. Тем более, что в 1869 году внезапно умер старший брат Константина Дмитрий, учившийся в Морском училище в Петербурге. Смерть старшего сына стала страшным ударом для матери, Марии Ивановны, и в 1870 году она скоропостижно скончалась. Оставшись без матери, Константин Циолковский стал проявлять еще меньше рвения к учебе, остался на второй год, а в 1873 году был отчислен из гимназии с рекомендацией «к поступлению в техническое училище». Так и закончилось формальное образование Циолковского — после исключения из гимназии он больше уже нигде и никогда не учился. Не учился — в официальном понимании этого слова. На самом деле, Константин Циолковский учился всю жизнь. Именно самообразование позволило ему стать тем человеком, о котором вспоминают спустя 160 лет после рождения.

В июле 1873 года отец отправил Константина в Москву — поступать в Высшее техническое училище (ныне МГТУ им. Баумана). Юноша получил с собой письмо к приятелю отца, в котором Эдуард просил его помочь сыну обустроиться на новом месте. Но это письмо Циолковским было утеряно, после чего юноша снял комнату на Немецкой улице и занялся самообразованием в бесплатной Чертковской публичной библиотеке. Надо сказать, что к своему самообразованию Циолковский подошел очень основательно. Денег ему не хватало — отец присылал всего по 10-15 рублей в месяц. Поэтому жил Циолковский в буквальном смысле на хлебе и воде. Но терпеливо ходил в библиотеку и изучал основы физики, математики, химии, геометрии, астрономии, механики. Не обходил вниманием Константин и гуманитарные дисциплины.

В Москве Константин прожил 3 года. Вернуться в Вятку пришлось по той причине, что постаревший и собирающийся выходить на пенсию отец более не мог присылать ему даже тех скудных денег, которые отправлял прежде. По возвращении Циолковский, благодаря родительским связям, смог быстро найти клиентуру и давать частные уроки. После выхода отца в отставку в 1878 году вся оставшаяся семья Циолковских вернулась в Рязань. Осенью 1879 года в Первой губернской гимназии Рязани Константин успешно сдал полный экзамен на уездного учителя математики. После сдачи экзамена Константин получил направление в Боровское уездное училище на должность учителя арифметики, куда и уехал в январе 1880 года. В Боровске, расположенном в 100 км от Москвы, Константин провел следующие 12 лет своей жизни. Именно в годы жизни в Боровске Циолковский стал развивать теорию аэродинамики, мечтая о покорении неба. В 1886 году он завершил работу «Теория и опыт аэростата, имеющего в горизонтальном направлении удлинённую форму», основанную на опыте конструирования и апробирования собственной конструкции аэростата. Примерно в это же время, в 1887 году, Циолковский опубликовал и свое первое литературное произведение — научно-фантастическую повесть «На луне». С этого времени научная фантастика будет занимать его не меньше, чем теоретические основы воздухоплавания.

В 1892 году Циолковский, считавшийся к этому времени одним из лучших учителей в Боровске, по представлению директора народных училищ Д.С. Унковского был переведен в Калугу — в Калужское уездное училище. В Калуге Константин Эдуардович обосновался на всю оставшуюся жизнь. Именно здесь он осуществил большую часть своих научных разработок и сформировал свою научно-философскую систему взглядов.

Как известно, Константин Циолковский был не только ученым-практиком, но и философом науки. По своим философским взглядам он примыкал к русским космистам. Еще в юные годы, во время занятий в московской библиотеке, Циолковский познакомился с Николаем Федоровичем Федоровым — помощником библиотекаря, который на самом деле был видным религиозным философом и ученым, «московским Сократом», как его называли восторженные ученики. Однако из-за своей природной стеснительности и «дикости», как вспоминал позже сам Циолковский, он тогда так и не познакомился именно с философской концепцией Николая Федорова — одного из основоположников русского космизма.

Федоров считал, что во Вселенной преобладает хаос, имеющий разрушительные последствия. Чтобы избежать гибели Вселенной, необходимо преобразовать мир, сочетая науку и религиозные истины, объединяя человечество вокруг некоего «Общего Дела». В концепции Федорова религия не противоречила науке, а человечество должно было добиться возможности управления природой, преодолеть конечность пространства и времени, освоить космос. Удивительной была сама идея воскрешения умерших людей путем использования научных достижений. Циолковский, следуя в целом в русле идей русского космизма, представлял уже не религиозное, а естественнонаучное его направление.

Одним из важнейших достижений философии Циолковского стало понимание космоса не просто как физической среды, вмещающей в себя материю и энергию, но как пространства применения творческой энергии и способностей человека. К космосу Циолковский относился восторженно, считая его вместилищем довольства и радости, поскольку космическое пространство должно быть населено совершенными организмами, сумевшими его покорить и освоить. Человек, осваивая космос, также совершенствуется и приближается к этим совершенным организмам.

По мнению Циолковского, освоение космоса является неотъемлемым и важнейшим этапом эволюции человечества. Веря в совершенствование и развитие человечества, Циолковский был убежден в том, что современному ему человеку есть куда развиваться. Он должен преодолеть свою незрелость, следствиями которой являются войны и преступления. Именно в научно-техническом прогрессе Циолковский видел способ радикальной трансформации и окружающего мира, и самого человечества. Но, в то же время, будучи последовательным сторонником научно-технической революции, Циолковский не забывал и о вопросах этики, которые имели большое значение в рамках его философской концепции.

Космическая этика Циолковского весьма оригинальна. Например, она признает превосходство одних форм жизни, которые относятся к развитым и имеющим перспективу, над другими — несовершенными, неразвитыми. Колонизация космического пространства осуществляется именно развитыми, совершенными формами, которые искореняют примитивные организмы. При этом Циолковский разделяет идею «разумного эгоизма», который заключается в «истинном себялюбии, заботе о будущности своих атомов». Поскольку в космосе осуществляется обмен атомами, разумные существа находятся в нравственных взаимоотношениях. Условия для благополучного развития атомов во Вселенной создаются именно совершенными и развитыми организмами. Любое дальнейшее усложнение организмов является, с точки зрения Циолковского, большим благом.

Такие взгляды Циолковского оказали влияние и на его позицию в отношении социального, демографического развития общества. Хотя основное внимание в своей философской концепции Циолковский всегда уделял вопросам космоса, космического разума, он не был чужд и т. н. «социальной инженерии», сформулировав собственное видение евгеники. Нет, евгеника Циолковского не имела ничего общего с евгеническими теориями европейских расистов, популярными в начале ХХ века. Но Циолковский утверждал, что будущее человечества, его совершенствование и благополучное развитие зависят от того, сколько в мире рождается гениев — локомотивов этого развития. Чтобы гениев рождалось больше, этим процессом, с точки зрения Циолковского, необходимо управлять. В каждом городе или населенном пункте необходимо создать и обустроить т. н. «лучшие дома». В них должны выделяться квартиры для наиболее способных и талантливых мужчин и женщин. Браки таких «гениальных людей» должны заключаться только с соответствующего разрешения, как и на деторождение также должно быть получено соответствующее разрешение. Циолковский считал, что реализация этой меры приведет к тому, что через несколько поколений количество талантливых и способных людей и даже гениев стремительно возрастет, т. к. гении будут заключать браки только с себе подобными и дети будут рождаться от гениального отца и гениальной матери, наследуя все качества биологических родителей.

Конечно, многие взгляды Циолковского сейчас кажутся наивными, а некоторые — чрезмерно радикальными. Например, он утверждал необходимость избавления общества от больных, калек, слабоумных. Заботиться о таких людях надо хорошо, но они не должны давать потомства и если им препятствовать в размножении, то и человечество со временем станет лучше, считал Циолковский. Что касается преступников, то их ученый и философ предлагал «расщеплять на атомы».

Особое отношение у Циолковского было к вопросам смерти и бессмертия. Для Циолковского, как и для некоторых других представителей философии русского космизма, была характерна вера в возможность рационального достижения человеческого бессмертия — с помощью научного прогресса. Возможность бессмертия выводилась ими из величия Космоса, жизнь которого не может не быть бесконечной. В то же время, космисты понимали, что бессмертие для несовершенного человека не нужно, бесконечность существования имеет смысл лишь для совершенных, разумных созданий. С точки зрения Циолковского, на текущем этапе развития человечества смерть играет роль искусственного отбора, способствуя дальнейшему совершенствованию человеческого рода. Относительная смерть человека, как и другого существа, с точки зрения Циолковского, есть некоторая остановка в существовании, не несущая абсолютной смерти. После кончины человека атомы принимают более простую форму, но они могут возродиться вновь.

В то же время, поскольку умирание всегда несет страдание, Циолковский рассматривает его как нежелательный процесс. Особенно нежелательно умирание «разумного существа», поскольку оно прерывает реализацию планов и задач последнего и это затормаживает общее развитие человечества, негативно сказываясь на его совершенствовании. Здесь Циолковский подходит к идее иммортализма — личного физического бессмертия для конкретного человека, которое, по его мнению, можно реализовать тремя путями: продлением человеческой жизни (для начала до 125-200 лет), изменением самой природы человека и его организма, перерождением человеческой личности.

Октябрьская революция произошла, когда Циолковский был уже пожилым человеком. Последующие 18 лет он прожил в советском государстве и, надо сказать, отношения с советской властью у Циолковского сложились вполне хорошие. Например, он удостоился еще в 1921 году пожизненной пенсии за заслуги перед отечественной и мировой наукой. Вряд ли в царской России он получил бы подобное поощрение. К исследованиям Циолковского советская власть относилась в высшей степени серьезно. Уже после смерти ученого он стал одной из «икон» советской космонавтики и ракетостроения, которые возводились, в том числе, и к Константину Циолковскому. Его именем были названы множество улиц в целом ряде городов Советского Союза, учебные заведения, музеи. Во многом, именно благодаря советской власти «калужский мечтатель» навсегда остался в русской истории — не только как прожектер, философ и фантаст, но и как провозвестник и теоретик освоения космоса.

Исходя из суровостей среды поблизости от Юпитера, к встрече с которым готовили аппараты серии «Вояджер», их оснастили резервируемыми инструментами и приборами. Заложенные в них запасы прочтости, надёжности и энергоресурс позволили зондам проработать в восемь раз дольше расчетных пяти лет. Поскольку запасы энергии «Вояджеров» из года в год уменьшаются, специалистам приходится решать нелегкую задачу поддержания работы зондов при все более жестких ограничениях. Чтобы обеспечить максимальную продолжительность функционирования аппаратов, инженерам NASA приходится изучать документы и программное обеспечение 40-летней давности, а также прибегать к помощи ветеранов в данных областях. Примерно к 2025—2030 году РИТЭГи (генераторы, получающие энергию из распада радиоактивных изотопов) аппаратов истощатся и энергии будет хватать только на поддержание связи с Землей, а научные наблюдения прекратятся.

На борту зондов установлены пластины с записью посланий для инопланетных цивилизаций: информация о расположении Земли в Солнечной системе, приветствиями на языках разных народов мира, музыка и звуки природы.

Автор идеи астроном Карл Саган и его коллеги из-за бюрократических проволочек не смогли записать на диски голоса делегатов разных стран в ООН, поэтому записывали голоса преподавателей иностранных языков Корнелльского университета. На диске также присутствует единственный межзвездный рок-н-ролльный трек в истории человечества, «Johnny B. Goode» Чака Берри (полный список музыкальных композиций на диске можно посмотреть здесь).

«Вояджер-1» находится в межзвездном пространстве около пяти лет: в августе 2012 года он вышел за границы Солнечной системы и стал первым в нашей истории космическим аппаратом, покинувшим пределы Солнечной системы и вышедшим в межзвездное пространство. В настоящий момент «Вояджер-1» пролетел примерно 21 млрд км, что является рекордным расстоянием для любого аппарата, созданного человеком.

Для того, чтобы найти место «Вояджера-1» в небе, нужно найти крупное созвездие Змееносца (к югу от Геркулеса и к северу от Стрельца и Скорпиона). В его верхней части, возле Альфы Змееносца, движется со скоростью почти 17 километров в секунду, нанизанный на нитку траектории длинною в 40 лет, зонд с «мозгами» современного инженерного калькулятора, исправно посылающий на Землю свои сообщения. Его «брат-близнец» находится в созвездии Павлина, не наблюдаемом из Северного полушария.

«Вояджеры» обнаружили в общей сложности 24 новых спутника у четырех дальних планет Солнечной системы, первыми передали данные о существовании активных вулканов за пределами Земли — на спутнике Юпитера Ио. Они также сделали множество подробных снимков колец планет-гигантов и их лун. В общей сложности оба аппарата передали на Землю 625 гигабайт данных. Даже если (а вернее — когда) зонды программы «Вояджер» замолчат — они останутся памятниками любопытства и жажды познания человечества.

Собор заседал до сентября 1918 года. Помимо восстановления патриаршества, на нем были приняты и другие важные решения.

Разговоры о необходимости церковных реформ, в том числе реформ церковного управления, начались задолго до начала Собора. Митрополита и других церковных чиновников не устраивала сохранявшаяся с петровского времени полная несамостоятельность епископата.

Еще в начале 1890-х годов тогдашний ректор Московской духовной академии Антоний (Храповицкий), будущий митрополит и фактический основатель Русской православной церкви за рубежом (а также, по легенде, прототип Алеши Карамазова), публично говорил о том, что «мысль о созыве Всероссийского Собора давно уже зреет в сознании мудрых архипастырей русской Церкви».

Церковь была в состоянии своеобразного «застоя», который не мог не влиять и на ее членов. Один из синодальных чиновников, хорошо знавший ситуацию в российских монастырях, писал, в частности, в своем дневнике, что в монахи тогда «шли только карьеристы 96-й пробы, драпируясь, конечно, в мантию спасения и благочестия». Подготовка к собору велась с начала 1900-х годов, открылся в период господства антимонархических настроений в обществе и Церкви.

Одним из следствий Февральской революции стало открытие Собора летом 1917 года, к сожалению, не пережившее Октябрьского переворота.

Весной 1917 года в «Церковных ведомостях» было опубликовано обращение Святейшего Синода к «архипастырям, пастырям и всем верным чадам Российской православной церкви» о предстоящем созыве Всероссийского Поместного собора, цель которого — «спешное приведение в жизнь некоторых изменений в области церковного управления». Обращение было рекомендовано прочесть в храмах в первый воскресный или праздничный день после службы. Послание было подписано Сергием (Страгородским), Агафангелом (Преображенским), Михаилом (Богдановым) и Андреем (Ухтомским), единоверческим епископом, позднее перешедшим в старообрядчество, а также священниками Николаем Любимовым, Александром Смирновым, Александром Рождественским и Федором Филоненко.

В состав Собора входили 564 члена, в том числе 227 — от иерархии и духовенства, 299 — от мирян. Присутствовали глава Временного правительства Александр Керенский, министр внутренних дел Николай Авксентьев, представители печати и дипломатического корпуса.

Собор начал свою работу спустя три недели после тобольского заточения Николая II и работал более года. Основные средства на его проведение были выделены Временным правительством в октябре 1917 года — по ходатайству Антона Карташева оно ассигновало два миллиона рублей беспроцентной ссуды сроком на пять лет (что составляло примерно четвертую часть от планировавшихся первоначально финансовых расходов), остальные деньги поступали из средств монастырей.

Решения Собора принимались, безусловно, с учетом тогдашней внутриполитической ситуации. Так, Собор не вынес никакого определения об убийстве царской семьи, хотя эта трагедия произошла во время действия Собора. Более того, шли дебаты даже по поводу того, нужно ли совершать панихиду по убиенному императору или нет (пятая часть участников Собора была против панихиды)

Понятно, что продлить заседания Собора на 1919 год в разгар красного террора и гражданской войны, при отсутствии денег и поддержки со стороны государства, да и вообще при невозможности как-то нормализовать государственно-конфессиональные отношения, было невозможно. Как невозможно было претворить в жизнь решения Поместного Собора. Единственным, пожалуй, решением, имевшим долгосрочные последствия, было восстановление патриаршества и определение полномочий Местоблюстителя патриаршего престола (после смерти Патриарха Тихона и до Архиерейского собора 1943 года им был митрополит Сергий.

При этом у историков возникают вопросы, на которые сохранившиеся свидетельства и анализ исторических событий, выведенный из деяний того времени ответов не дают, и несколько загадочных обстоятельств я опишу в этой заметке.

Для многих наших современников Куликовская битва 1380 года и разорение Москвы Тохтамышем — это звенья одной цепи. Типа татары отомстили за поражение и сожгли Москву. Но реальные исторические факты рисуют немного иную картину. Для более ясного понимания событий тех лет проведу небольшой исторический зкскурс в политику Золотой Орды.

В Орде, задающей вектор развития политической и экономической жизни евразийского мира XIV века, практически прервался род Батыя, в 1359 году умер последний законный представитель династии хан Бердибек. Наступило время «великой замятни», на троне сменилось 25 ханов за 20 лет. Мамай, серый кардинал Орды, будучи темником (командиром десятитысячного корпуса) и беклярбеком (главой государственной администрации), не будучи чингизидом, по сути, правил государством, смещая и назначая угодных ему ханов-марионеток. Но у него появились влиятельные враги, сошедшиеся в коалицию. Мамай вынужден был уйти в Причерноморье, практически отделившись от Золотой Орды. Но в остальной Орде Мамаева ставленника — Муххамад-Буллака — не признавали, а самого Мамая считали изменником. Правители Золотой Орды в Сарае были заняты войной с ханом Тохтамышем, настоящим «чингизидом», потомком великого Чингисхана. Трижды они разбивали войско Тохтамыша, но благоволивший ему Тамерлан давал в распоряжение хана всё новые отряды. В первой половине 1380 года Тохтамыш завладел Сараем и всеми землями Золотой орды, кроме контролировавшихся Мамаем.

Тохтамышу и Мамаю ничего не оставалось, как сойтись в битве. Но русский князь Дмитрий Донской, отказавший притязаниям Мамая на право получать дань вместо правителей Орды в Сарае, на Куликовом поле доказал, что переломный момент в отношениях Москвы и Орды наступил. И хотя вскоре Мамай собрал новое войско и выступил против Тохтамыша, но битвы не случилось: Мамаевские воины перешли добровольно на сторону Тохтамыша. Мамай сбежал в Крым и погиб под генуэзской Кафой (ныне Феодосия). Хан Тохтамыш стал единоличным правителем Орды.

После описанных событий стал актуальным вопрос о восстановлении отношений с Русью. Ведь Донской и Тохтамыш никогда не враждовали, а в борьбе с Мамаем даже выступили союзниками. После победы на Куликовом поле хан отправил князю свои поздравления. В 1381 году Тохтамыш послал в Москву к Дмитрию «великое» ханское посольство из 700 человек. Это посольство доехало до Нижнего Новгорода, но дальше не двинулось.

Загадка первая

Почему же царевич Акходжа, глава посольства Тохтамыша, не доехал до Москвы на встречу с великим князем? Точных исторических данных о причинах этого нет, но, наиболее вероятно, что связано сиё с влиянием Дмитрия Константиновича, князя Нижегородского и Суздальского, принимавшего Акходжу перед поездкой дальше. Ход последовавших событий указывает на то, что такое предположение верно.

Князь Дмитрий Константинович играл весомую роль политической жизни Руси 70-80-х годов XIV века. В 60-е годы, когда Донской не достиг ещё совершеннолетия, он три раза получал ярлык Орды на великое княжение и даже три года сидел во главе Владимирского княжеского стола, но главным князем Руси не стал. Московская дружина разбила войско князя и решила исход спора о главенстве. В дальнейшем между двумя князьями Дмитриями (Донским и Суздальским) вражда утихла, Донской даже взял в жёны младшую дочь Дмитрия Константиновича.

Получилась странная династическай коллизия: князь Донской по тестю — «младший брат», а по княжескому статусу — владыка. Вероятней всего, честолюбивый князь Дмитрий Константинович затаил на это обиду.

И когда к князю в Нижний прибыло проездом посольство татарского хана — он воспользовался ситуацией и начал плести интриги для того, чтобы лишить Донского великокняжеского престола. Вероятно, что сыновья Дмитрия Константиновича Василий и Симеон поддержали князя в этих интригах.

Во всяком случае — ханской посольство с Донским не встретилось, после чего войско Тохтамыша начало готовиться к походу на Русь. Как гласит «Повесть о нашествии Тохтамыша»:

«Вел же войско стремительно и тайно, с такой коварной хитростью — не давая вестям обогнать себя, чтоб не услышали на Руси о походе его».

Во избежание проникновения в Москву слухов о нашествии Тохтамыш арестовал в Сарае русских купцов и реквизировал их суда. На границе хана встретил Дмитрий Константинович с сыновьями Василием и Семеном, присоединив свои дружины к татарскому войску. Рязанский князь Олег снарядил людей, указавших броды через Оку.

Для Дмитрия Донского сложился военно-политический пат: при вступлении им в войну с ханом (легитимным правителем Золотой Орды) он практически стопроцентно терял ярлык на великое княжение, а вероятно — и жизнь. В Куликовой битве его поддерживали воины со всей Руси, теперь же москвичам придётся драться в одиночку.

Загадка вторая

В конце концов, Донской ушел из города с дружиной и ближними боярами, даже не успев вывести из Москвы свою семью. Серпуховский удельный князь Владимир Андреевич Храбрый поступил так же и оставил родной город с дружиной. Возможно, князья надеялись, что в их отсутствие города не будут подвергаться разорению и удастся вступить в переговоры с Тохтамышем.

Версия об уходе Дмитрия для сбора войска в Костроме выглядит нежизнеспособной, так как армию он не собрал и в бой с татарами вступать, вероятней всего, не собирался. Князь даже не преследовал ордынцев, отступающих с добычей.

После исчезновения князя и бояр москвичам пришлось решать судьбу города самим. Горожане и окрестные крестьяне, пришедшие под защиту стен Кремля, собрались на вече, ударив в набат. На вече было решено оборонять город до конца и наказать беглецов. Вставшая у ворот городская стража получила приказ «намять бока» тем, кто попытается сбежать. В «Повести о нашествии Тохтамыша» это отражено так:

«Хотящих изити из града не токмо не пущаху вонъ из града, но и грабяху, ни самого митрополита не постыдъшися, ни бояръ лучших не усрамишася, ни усрамишася съдин старецъ многолътных. Но на вся огрозишася, ставше на всъх вратех градскихъ, сверху камениемь шибаху, а долъ на земли с рогатинами, и с сулицами, и съ обнаженымъ оружиемь стояху, и не дадуще вылъсти из града, и едва умолени быша поздъ нъкогда выпустиша их из града, и то ограбившее».

Уехать смог лишь митрополит Киприан и семья князя — их пропустили, при этом

«великую княгиню Евдокею преобидеша»,

вероятнее всего — обидно обозвав. В покинутом властью городе воцарился хаос: бедняки разграбили запасы меда и вина бояр, и карусель отчаянья простого народа превратилось в оргию. Если дорвавшийся до боярских припасов простой люд продолжил грабеж брошенных припасов — то, вероятнее всего, подошедшие ханские войска легко взяли бы город. Но, как часто это бывает — судьбу города изменил случай. Молодой литовский князь Остей организовал и возглавил оборону Москвы.

Загадка третья

Почему же этого не сделал какой-либо московский тысяцкий или воевода или немногочисленный оставшийся княжеский дружинник, а даже не москвич, иностранец?

Происхождение Остея нам доподлинно неизвестно, вероятно он был сыном литовских князей Андрея или Дмитрия Ольгердовичей, перешедших на службу русскому князю и участвовавших в Куликовской битве, так как в Пискаревском летописце он упомянут как внук Ольгерда. Нет свидетельст, что сам Остей сражался в этой битве, как нет свидетельств и обратному. Сведений о нём до нас дошло очень мало, не известны точно ни его происхождение, ни возраст. Хотя, раз он сумел сплотить вокруг себя жителей Москвы — вероятно, что авторитетом и влиянием молодой князь обладал.

Остею удалось организовать оборону города. Деревянные дома посада были разобраны или сожжены, чтобы не дать врагу возможности использовать их бревна для штурма. Заготавливали стрелы, точили оружие, кипятили котлы со смолой и кипятком. Жители сформировали отряды и распределяли оборону по участкам.

Передовые татарские отряды появились у стен Москвы 23 августа. На предложение открыть ворота горожане ответили оскорблениями и бранью (автор «Повести о нашествии Тохтамыша» указывает, что многие из защитников города все же были пьяны — сказывался удалой грабёж брошенных боярских домов). Татары три дня штурмовали стены города, но взять московский кремль не смогли.

Татары, бывшие непревзойдёнными лучниками, оттеснили городское ополчение со стен, но при попытке штурма встречали оэесточённый отпор — им лили на головы смолу и кипяток, в упор расстреливали картечью из так называемых «тюфяков» — пушек довольно примитивного устройства, с деревянными стволами, перехваченными для крепости металлическими обручами (кстати — это первый зафиксированный достоверно случай применения огнестрельного оружия русскими войсками).

В летописи отмечен такой случай: один из защитников города, «суконник» по имени Адам (возможно — сурожский (судакский) гость, вероятно, генуэзский купец, торгующий сукном), приметив с Фроловских ворот татарского военачальника (как позже выяснилось, татарского царевича) пустил в него арбалетную стрелу и поразил насмерть. Гибель столь знатного воина очень опечалила хана и возможность примирения с горожанами была теперь исключена. Татары такого не прощали.

На четвертый день осады (26 августа) ханские войска и их союзники пошли на переговоры. К городским стенам вышли сыновья суздальского князя Василий и Семен.

«Не на вас бо воюя прииде, но на Дмитриа, ратуя, оплъчился»,

уверяли послы, родные братья жены Дмитрия Донского Евдокии. Братья прилюдно целовали крест, что если в городе нет князя, то татары уйдут с миром.

«И отвориша врата градная, и выйдошя съ своимъ княземь и с дары многими к царю, такоже и архимандритове, игумени и попове съ кресты, и по них бояре и лучшии мужи, и потом народъ и черныи люди».

Не учитывая, что татары никогда не прощали гибели своих товарищей, защитники поверили в слова нападающих. Москвичи торжественно вышли из крепости, с крестным ходом, хлебом и солью. Во главе шествия шёл молодой князь Остей, видные священники и горожане. Но клятва, данная русскими князьями, не считалась ханом обязательной к выполнению и татары накинулись на людей, шедших без оружия. Остей со своими воинами погибли первыми, священнослужителей безжалостно рубили мечами и саблями. Татары и их союзники — суздальцы и нижегородцы ворвались в Москву, начав страшную резню.

«И бысть внутрь града съчя велика, а анъуду такоже. Толико же съчаху, додне же руцъ их и плеща их измолкошя, и сила их изнеможе, сабли их не имут — остриа их притупишася».

Позже вспыхнул пожар. Множество горожан погибло, остальных увели в плен. Не многие успели перейти Москву-реку и спастись в лесах.

Автор «Повести о нашествии Тохтамыша» указывает, что Дмитрий, вернувшись в город, за погребение 80 мертвых тел платил по рублю и потратил более трех сотен. Получается, что Москва потеряла погибшими около 24 тысяч жителей (не менее половины населения). А количество уведенных в рабство неизвестно, знали только, что татары ушли с большим полоном.

Не так давно масштаб трагедии получил подтверждение. Во время археологических раскопок в Кремле на краю холма обнаружены груды костей и черепов, в беспорядке перемешанных с землей. Иногда количество черепов явно не соответствовало остальным костям скелетов, как будто в погребальные ямы в беспорядке были свалены части разрубленных трупов. По сопутствующим находкам археологи вывели дату погребения останков — это были остатки жертв, погибших при взятии Москвы татарскими войсками в 1382 году.

Решаюшей битвы русских войск с татарами так и не произошло. Отряды ханских войск вступили в бой с дружиной князя Серпуховского Владимира и понесли потери. Но хан решил уйти без битвы. Войско Донского татар не преследовало и не воспользовалось возможностью отбить пленных. Князь предпочел вернуться в город и начать восстановлению Москвы.

Четвёртая загадка

Ярлык великого князя остался у Дмитрия. Возможно — потому, что в этот год умер Дмитрий Суздальский, а возможно — Тохтамыш вообще не собирался отнимать ярлык у московского князя.

Почему же князь покинул город, оставив его беззащитным, и не предпринял попыток вернуться, когда стало понятно, что горожане успешно противостоят осаде? Удар в тыл вполне мог решить исход дела в пользу княжеских войск. Почему Донской так и не повёл войска попытаться отбить уведённых в полон? Ответов на эти вопросы не дают известные нам исторические источники и, вероятно, так и останутся пищей для различных теорий, версий и предположений.

Ядро создавалось под впечатлением от операционной системы MINIX, не устраивающей Линуса своей ограниченной лицензией. Впоследствии, когда Linux стал известным проектом, недоброжелатели пытались обвинить Линуса в прямом копировании кода некоторых подсистем MINIX. Нападение отразил Эндрю Таненбаум, автор MINIX, который поручил одному из студентов провести детальное сравнение кода Minix и первых публичных версий Linux. Результаты исследования показали наличие только четырёх несущественных совпадений блоков кода, обусловленных требованиями POSIX и ANSI C.

Первоначально Линус решил назвать ядро Freax, от слов «free», «freak» и X (Unix). Но имя «Linux» ядро получило с лёгкой руки Ари Лемке (Ari Lemmke), который по просьбе Линуса разместил ядро на FTP-сервере университета, назвав директорию с архивом не «freax», как просил Торвальдс, а «linux». Примечательно, что некий предприимчивый делец Вильям Делло Крок (William Della Croce) сумел зарегистрировать торговую марку Linux и хотел со временем собирать отчисления, но позднее передумал и передал все права на торговую марку Линусу. Официальный талисман Linux-ядра, пингвин Tux, был выбран в результате соревнования, состоявшегося в 1996 году. Имя Tux расшифровывается как Torvalds UniX.

P. S. — сегодня ещё и день рождения царя Ивана Васильевича IV Грозного.

Никола Сакко и Бартоломео Ванцетти были арестованы в начале мая 1920 года накануне митинга в Бостоне, на котором Ванцетти должен был выступить с разоблачением полиции, замучившей итальянца-эмигранта Сальседо, и обвинены в убийстве кассиров и охранников обувной фабрики.

На волне антикоммунистической и антиэмигрантской истерии в тогдашнем американском обществе Сакко и Ванцетти были виновны априори, потому что были итальянцами и анархистами. Найденное при них оружие не являлось противозаконным деянием, но тоже было привязано к обвинительным пунктам. Многие известные деятели в мире, среди них Альберт Эйнштейн, Бернард Шоу, Томас Манн, писали письма в защиту обвиняемых.

На суде свидетели обвинения путались, их показания расходились с теми, что были даны на следствии. Несмотря на все нестыковки, после шести недель рассмотрения дела был вынесен обвинительный приговор. Обоих обвиняемых приговорили к смертной казни.

Приговор, вынесенный Сакко и Ванцетти, выглядел настолько очевидно неправосудным, что вызвал резонанс не только в США, но и во всём мире. Поднялась волна в защиту осуждённых, требовали пересмотра дела, находились всё новые свидетелей невиновности осуждённых. Задержанный полицией по другому делу в 1923 году Селестино Мадейрос признался, что участвовал в ограблении в Саут-Брейнтри, и показал, что в банде не было ни Сакко, ни Ванцетти. Несмотря на это, в пересмотре дела было отказано.

Несмотря на то, что Сакко и Ванцетти были анархистами, против которых в это время в СССР как раз набирала обороты репрессивная кампания, их дело в нашей стране получило широкую огласку. Похороны Сакко и Ванцетти были самыми грандиозными и многолюдными в период от прощания со Львом Толстым до смерти Сталина.

Кадр из художественного фильма «Сакко и Ванцетти» (1971) итальянца Джулиано Монтальдо

Российский флаг на здании Совмина Крыма утром 27 февраля. Фото: Александр Янковский

Первоначально планировалось, что аппараты будут исследовать Юпитер и Сатурн, однако им также удалось получить снимки более далеких планет, Урана и Нептуна, и их спутников, а также сделать множество открытий. «Вояджеры» прошли так называемую гелиомантию — границу гелиосферы, «пузыря» вокруг Солнца, наполненного солнечной плазмой, своего рода буферную зону, отделяющую объём Солнечной системы от межзвёздного пространства — и начали полёт в галактическом пространстве (считается, что в 2007 году «Вояджер-2» формально покинул пределы Солнечной системы и вышел в область гелиопаузы, то есть . «Вояджер-1» пересёк границу системы в 2013 году).

Кстати, «Вояджер-2» — первый и пока единственный аппарат, достигший Урана (в январе 1986 года) и Нептуна (в августе 1989 года).

Первичной задачей проекта была разработка дистрибутива, развиваемого в соответствии с духом полной открытости, свойственной Linux и GNU, а также стремление к техническому совершенству и надёжности.

За время существования Debian было выпущено 14 релизов, обеспечена официальная поддержка 30 аппаратных архитектур, сформирован репозиторий из более чем 50 тысяч пакетов. В проект вовлечено более 1000 разработчиков, в сервисе alioth.debian.org зарегистрировано около 30 тысяч аккаунтов. На технологиях Debian построено более 300 производных дистрибутивов, из которых около 120 активно развиваются.

С днём рождения, лучший и надёжнейший дистрибутив! Дистрибутивище!!!

P.S. Дебиан уже 24 года торт!

P.P.S. Жизненный путь дебиана и его семья:
https://upload.wikimedia.org/wikipedia/commons/6/69/DebianFamilyTree1210.svg?uselang=ru